Телестерион [Сборник сюит] - [73]

Шрифт
Интервал

           "Я вас люблю (к чему лукавить),
           Но я другому отдана
           И буду ввек ему верна."
Герой, как громом пораженный,
Горящий весь и восхищенный,
           Оставлен на беду свою,
           У бездны на краю.

Дверь открывается, входит Никита с охапкой дров; он затапливает печь и выходит. Ранние зимние сумерки. Вбегает поэт, прислушиваясь к чему-то. В отблесках огня по комнате проступают музы, звучит "Реквием" Моцарта.


                 П у ш к и н
Кто там? Сальери собственной персоной?
А Моцарт где?
                 1-я  м у з а
                            Его играешь ты.
               П у ш к и н
Чтоб выпить яд? О, нет! Его ж я знаю.
Посланник нидерландский и барон
Геккерн. Старик веселый, вездесущий.
Рядился ряженым однажды с нами.
Забавный он однако забияка.
И он Сальери злобный? Что ж, пускай.
                Х о р  м у з
          Сальери, преуспев в карьере,
Не то, что Моцарт, простодушный гений,
          Дружил с ним в странной вере,
          Что гений тож, не без сомнений;
          Но, хуже, тягостна и зла,
Как нечисть, душу зависть жгла.
          В часы обычного досуга
          Обедать пригласил он друга
          И яду примешал в вино,
          Решив, что все равно,
          Нет правды на земле и выше.
Но "Реквием" звучит, и слышишь,
                  Как в вещих снах,
          Гимн Правде в небесах.
                 П у ш к и н
О, Моцарт! Нищим ты покинул мир,
Чумой охваченный несносный пир,
          С душою детски-женской,
Беспечный друг гармонии вселенской.

Музы с горестными вскриками исчезают.


9

Санкт-Петербург. Маскарад. Гости в масках непрерывно входят в ярко освещенный зал, где их встречает герольд с жезлом в сопровождении двух трубачей.


                1-я  м а с к а
Все в масках. Это хорошо?
                2-я  м а с к а
                                                 Пожалуй.
                1-я  м а с к а
Ужели явятся и боги в масках?
                3-я  м а с к а
Нет, не должно так быть. Но разве в гриме,
Да так, чтоб не признали?
                1-я  м а с к а
                                                 Иль признали!
                2-я  м а с к а
Нет, тайна здесь уместна и нужна.
В знакомой даме мудрено богиню
Узреть тому, кто не влюблен в нее.
                3-я  м а с к а
Смотрите-ка! Герольд. Он слишком юн.
                2-я  м а с к а
Да, как же, юн. Как камер-юнкер Пушкин.
                1-я  м а с к а
Иль это брат его? Он юн и дерзок.
Бросает взоры, словно мечет стрелы.
Уж не Эрот ли взялся править балом?
                2-я  м а с к а
А есть в том смысл — прямой или волшебный.
                Г е р о л ь д
Приветствую я вас, таинственные маски!
            О, как ликуют ваши глазки,
                Исполненные ласки.
Нет, в рифмах явно перебор,
            А это все равно, что сор.
                     Трубите сбор!

Входит группа масок, вступающих чинно; одна из них повелительным жестом велит герольду не трубить.


                 2-я  м а с к а
Все ясно. Высочайшие особы.
Угодно им инкогнито хранить.
                  Г е р о л ь д
       Трубите!  Извещают трубы
       Начало шествия богов.
       А вы, пожалуй, грубы
       С герольдом; кто таков?
           (Взмахивает жезлом.)
       Вы генерал, или в мундире
       Решили щегольнуть в сем мире?
             Но это все равно.
             Богами мне дано:
       И властью, и нарядом
       Здесь я командую парадом.
И жезлу моему послушны плебс,
И знать, и боги, и сам Зевс.
                   Э х о
             (вбегая в зал)
              Я, Эхо, унесла
              До Царского Села
             Призывный звук трубы,
             И там, из синевы,
             Как солнца ясный нимб,
             Весь просиял Олимп.
             То дивно и богам,
              Поднялся шум и гам,
              Как в старые года.
              Шлют вестника сюда.
              Но сами тоже днесь
              Уж прибыли и здесь.

Входит вереница юных девушек в сопровождении сатиров, которые всячески резвятся.


                 Н и м ф ы
Мы, нимфы, не немые существа.
Мы — души вод, деревьев, чья листва
С зефиром шепчется счастливо,
Текут же воды говорливо.
      (После всевозможных плясок)
Мы первообразы всех юных жен,
Богинь и смертных, всех времен.
Мы веселы, как дети, и беспечны.
Хотя и смертны, мы предвечны.

Входят музы с соответствующими атрибутами.


               Г е р о л ь д
Прекрасные, столь юные особы —
Уж, точно, музы! Угадать нетрудно.
         Г о л о с а  и з  п у б л и к и
Эрато с лирой, а Эвтерпа с флейтой;
Со свитком Каллиопа и Клио;
С трагической маской Мельпомена
И Талия с комическою маской,
Однако лиц прекраснейших не прячут.
Урания с небесным сводом; циркуль
Нарочно уронила, свод небесный
Кому-то отдала, чтоб налегке
Вступать ей по земле, верней, паркету.
А это Полигимния, наверно.
Сейчас пустилась в танец Терпсихора,
И закружились в пляске все, как дети.
               Г е р о л ь д
С явленьем муз преобразился зал,
Свечами освещенный, засверкал
Сияньем золотым, как при восходе
Свет неба разливается в природе.
То боги проступают там и здесь,
Бессмертные в обличье смертных днесь.
         Г о л о с а  и з  п у б л и к и
Зевс-Громовержец с Герой в тронном зале.

Еще от автора Петр Киле
Восхождение

В основе романа «Восхождение» лежит легенда о русском художнике и путешественнике начала XX века Аристее Навротском, в судьбе которого якобы приняла участие Фея из Страны Света (это, возможно, и есть Шамбала), и он обрел дар творить саму жизнь из света, воскрешать человека, а его спутником во всевозможных странствиях оказывается юный поэт, вообразивший себя Эротом (демоном, по определению Платона), которого в мире христианском принимают за Люцифера.


Солнце любви [Киноновелла]

Киноновелла – это сценарий, который уже при чтении воспринимаются как фильм, который снят или будет снят, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. В киноновелле «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира. (Сонеты Шекспира в переводе С.Маршака.)


Сказки Золотого века

В основе романа "Сказки Золотого века" - жизнь Лермонтова, мгновенная и яркая, как вспышка молнии, она воспроизводится в поэтике классической прозы всех времен и народов, с вплетением стихов в повествование, что может быть всего лишь формальным приемом, если бы не герой, который мыслит не иначе, как стихами, именно через них он сам явится перед нами, как в жизни, им же пророчески угаданной и сотворенной. Поскольку в пределах  этого краткого исторического мгновенья мы видим Пушкина, Михаила Глинку, Карла Брюллова и императора Николая I, который вольно или невольно повлиял на судьбы первейших гениев поэзии, музыки и живописи, и они здесь явятся, с мелодиями романсов, впервые зазвучавших тогда, с балами и маскарадами, краски которых и поныне сияют на полотнах художника.


Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

Киноновеллы – это сценарии, которые уже при чтении воспринимаются как фильмы, какие сняты или будут сняты, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. «Огни Москвы» - это мюзикл из современной жизни. «Дом в стиле модерн» - современная история, смыкающаяся с веком модерна. В «Кабаре «Бродячая собака» мы вовсе переносимся в началло XX века. В «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира.


Сокровища женщин

Истории любви замечательных людей, знаменитых поэтов, художников и их творений, собранные в этом сборнике, как становится ясно, имеют одну основу, можно сказать, первопричину и источник, это женская красота во всех ее проявлениях, разумеется, что влечет, порождает любовь и вдохновение, порывы к творчеству и жизнетворчеству и что впервые здесь осознано как сокровища женщин.Это как россыпь жемчужин или цветов на весеннем лугу, или жемчужин поэзии и искусства, что и составляет внешнюю и внутреннюю среду обитания человеческого сообщества в череде столетий и тысячелетий.


Опыты по эстетике классических эпох

«ОПЫТЫ по эстетике классических эпох» - это эссеистика поэта и философа, основанная не столько на штудиях известных источников, а прежде всего на живом восприятии произведений искусства античности и эпохи Возрождения в странах Европы и Востока, словно автор провел в странствиях тысячелетия, наблюдая воочию величайшие эпохи в истории человечества, что можем проделать и мы, последовав за ним.