Телестерион [Сборник сюит] - [42]

Шрифт
Интервал

Чтоб овдовела дважды я до срока?
Я съеду и сейчас же.
                ЭНРИКЕ
                                       Донья Анна!
Что я могу подумать? Дон Жуан,
Судьбой своею призванный, как дьявол,
Явился завершить свое злодейство?!
             ДОНЬЯ АННА
Он обратился, дьявол посрамлен.
                 ЭНРИКЕ
Кто? Дон Жуан? Он лицедей великий!
С монахиней святым монахом станет,
А с доньей Анной обратился он,
Я верю в это; значит, он влюбился.
             ДОНЬЯ АННА
В меня?
                  ЭНРИКЕ
              В кого ж еще? Он с тем вернулся,
И ты готова с ним сбежать теперь.
Таков, что делать, этот дон Жуан!
              ДОНЬЯ АННА
Остановись, Энрике! Обезумел.
Я не покину дома, если ты
Рассудишь здраво не чинить ущерба
Ни мне и ни себе, и никому,
Поскольку положенье безысходно,
И лучше нам отдаться Божьей воле.
                   ЭНРИКЕ
И правда!
              ДОНЬЯ АННА
                  Мир! И с трауром конец.

Вбегает Фелиса.


Иди ж к гостям. Я вскоре выйду.
                  ЭНРИКЕ
                                                           Боже!
   (Уходит в гостиную, где звучат музыка и пение.)

                  ФЕЛИСА
О госпожа! Явился кабальеро,
Веселый слишком, с обнаженной шпагой,
Готовый в поединок вновь вступить,
Как ветер, шумный, весь движенье, мысль.
              ДОНЬЯ АННА
Да, кто же?
                   ФЕЛИСА
                      С алой розой на зубах.
              ДОНЬЯ АННА
Да разве не узнала ты его?
                   ФЕЛИСА
                                                   О да!
Я и твержу, кто это.
              ДОНЬЯ АННА
           (рассмеявшись)
                                     Дон Жуан?

Входит дон Жуан, пребывающий в приподнятом настроении.


Вчера я вас ждала.
                ДОН ЖУАН
                                   Да гость явился
На ужин. Гость престранный, вам скажу.
             ДОНЬЯ АННА
Не дьявол? Иль Великий Инквизитор?
               ДОН ЖУАН
Да кто-то уж из них, но обликом
Из камня сотворенный Командор.
            ДОНЬЯ АННА
Да, это сон мой! Из старинной песни.
               ДОН ЖУАН
Мне кажется, сейчас я сплю и вижу
Чудесный сон, который стоит Рая
И жизни быстротечной. Донья Анна!
Мадонна Рафаэля, богоматерь!
О, красота земная! О, любовь!
           ДОНЬЯ АННА
Но есть черта, что разделяет нас;
Нельзя любить мне вас.
             ДОН ЖУАН
                                             А это значит,
Вы любите меня!
           ДОНЬЯ АННА
                                Я не сказала.
Вы оставайтесь здесь. Я скоро буду.
             ДОН ЖУАН
Куда вы? Мне бы встретиться с Энрике.
           ДОНЬЯ АННА
Вам нужно объясниться — и при мне.
             ДОН ЖУАН
Могу я выйти: я прощен как вами,
На что надеюсь, так и королем.
           ДОНЬЯ АННА
Что вы сказали? Все теперь пропало!

Входит Энрике.


                 ЭНРИКЕ
О, дон Жуан! Как смели вы явиться
В дом Командора, где его убили?
Тяжел и стар, его сразить легко,
Как овладеть рыбачкой, герцогиней,
Беспомощных в сетях Киприды женщин,
Но здесь твердыня красоты Пречистой, —
Эй, отступись! И поскорее сгинь.
         (Отступая сам под взором доньи Анны.)
Любил тебя я в жизни с восхищеньем,
В поэзии, как старшего собрата,
Учась всему — в повадках и стихах,
Пока не превзошел тебя в аутос,
И песнях, и комедиях, поскольку
Ты творчество забросил ради дел
Севильского озорника из песни,
Что завершалось, как одно, убийством.
               ДОН ЖУАН
Нет, в деле чести не убийство, — доблесть
И победителя, и павшего.
                  ЭНРИКЕ
В делах амурных?
               ДОН ЖУАН
                                  То же, рассуди.
Влюбленность возникает не случайно,
А как сродство, и молнии сверкают
При ясном небе, нас сближая в тайне
Для нас самих, лишь радость бытия
Трепещет в нас, как жаворонка пенье,
И разум, и обычай отступают,
Свобода воли — то закон любви!
                ЭНРИКЕ
И беззаконья…
              ДОН ЖУАН
                           В том ее закон.
Не я же выдумал его, а Бог,
Творец комедии, в которой все мы
Играем наши роли в меру сил.
Играем, или станем лишь молиться
Смиренно, чтоб скорей сойти в могилу,
Где жизни нет, опять одни молитвы
В Раю иль в безднах Ада — все едино.
                ЭНРИКЕ
Каков он был, таков все дон Жуан!
Однако вам опасность угрожает.
              ДОН ЖУАН
Уж нет. К инфанту я явился тайно,
Но, схвачен у дверей его решетки,
Где он, как зверь в цепях, изнемогает,
Предстал пред королем, столь милостивым,
Что в наказанье мне иль во прощенье
Его Величество велит жениться —
На ком бы думаете?
                ЭНРИКЕ
                                     На рыбачке?
На герцогине?
               ДОН ЖУАН
                          Нет, на донье Анне.
            ДОНЬЯ АННА
Да, это сон! Иначе быть не может.
Вы снитесь нам? Или ему мы снимся?
                ЭНРИКЕ
Но и во сне я буду сам с собой
Отныне, донья Анна. Дон Жуан!
Я должен отомстить за Командора,
Забытого, увы, уж королем.
               ДОН ЖУАН
К услугам вашим. Я готов сразиться
Всегда и всюду, коли чья-то честь
Задета мною, может, ненароком
Или моя. Но с вами, милый друг?
Не надо делать из меня злодея.
              ЭНРИКЕ
Благодарите короля. И я.
Каков король, таков его придворный.
Я ухожу. Меня найдете всюду.

Еще от автора Петр Киле
Восхождение

В основе романа «Восхождение» лежит легенда о русском художнике и путешественнике начала XX века Аристее Навротском, в судьбе которого якобы приняла участие Фея из Страны Света (это, возможно, и есть Шамбала), и он обрел дар творить саму жизнь из света, воскрешать человека, а его спутником во всевозможных странствиях оказывается юный поэт, вообразивший себя Эротом (демоном, по определению Платона), которого в мире христианском принимают за Люцифера.


Солнце любви [Киноновелла]

Киноновелла – это сценарий, который уже при чтении воспринимаются как фильм, который снят или будет снят, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. В киноновелле «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира. (Сонеты Шекспира в переводе С.Маршака.)


Сказки Золотого века

В основе романа "Сказки Золотого века" - жизнь Лермонтова, мгновенная и яркая, как вспышка молнии, она воспроизводится в поэтике классической прозы всех времен и народов, с вплетением стихов в повествование, что может быть всего лишь формальным приемом, если бы не герой, который мыслит не иначе, как стихами, именно через них он сам явится перед нами, как в жизни, им же пророчески угаданной и сотворенной. Поскольку в пределах  этого краткого исторического мгновенья мы видим Пушкина, Михаила Глинку, Карла Брюллова и императора Николая I, который вольно или невольно повлиял на судьбы первейших гениев поэзии, музыки и живописи, и они здесь явятся, с мелодиями романсов, впервые зазвучавших тогда, с балами и маскарадами, краски которых и поныне сияют на полотнах художника.


Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

Киноновеллы – это сценарии, которые уже при чтении воспринимаются как фильмы, какие сняты или будут сняты, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. «Огни Москвы» - это мюзикл из современной жизни. «Дом в стиле модерн» - современная история, смыкающаяся с веком модерна. В «Кабаре «Бродячая собака» мы вовсе переносимся в началло XX века. В «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира.


Сокровища женщин

Истории любви замечательных людей, знаменитых поэтов, художников и их творений, собранные в этом сборнике, как становится ясно, имеют одну основу, можно сказать, первопричину и источник, это женская красота во всех ее проявлениях, разумеется, что влечет, порождает любовь и вдохновение, порывы к творчеству и жизнетворчеству и что впервые здесь осознано как сокровища женщин.Это как россыпь жемчужин или цветов на весеннем лугу, или жемчужин поэзии и искусства, что и составляет внешнюю и внутреннюю среду обитания человеческого сообщества в череде столетий и тысячелетий.


Опыты по эстетике классических эпох

«ОПЫТЫ по эстетике классических эпох» - это эссеистика поэта и философа, основанная не столько на штудиях известных источников, а прежде всего на живом восприятии произведений искусства античности и эпохи Возрождения в странах Европы и Востока, словно автор провел в странствиях тысячелетия, наблюдая воочию величайшие эпохи в истории человечества, что можем проделать и мы, последовав за ним.