Телестерион [Сборник сюит] - [33]

Шрифт
Интервал


              Л е о н а р д о
Что я услышал? Только слов обрывок,
Из разных уст, быть может, лишь случайно
Сложился тайный смыл, и сердце сжалось.
Три года приходила и садилась,
Безропотно, с доверием к искусству,
Причастной быть желая к красоте,
С монахиней безмолвной, не таясь
Пред нею никогда — в словах, в улыбке.

Из-за кустов появляется лань.


Ты здесь? И тоже ждешь ее? Ну, значит,
Придет, узнавши о моем приезде,
Как обещалась тоже возвратиться
В Флоренцию три месяца назад.

Леонардо снимает плащ, пускает фонтан, выносит во двор кресло, ковер, картину под покрывалом.


В последний день, я думал, не придет;
Я ждал с волненьем, медлила она,
И вдруг вошла одна, и оглянулась,
Сестры Камиллы нет, как в удивленьи.

Входит Мона Лиза, оглядывается и всплескивает руками. Леонардо встречает ее, как всегда, с удивлением, не сразу узнавая ее такою, какой она уже жила в его картине. Приласкав лань, Мона Лиза опускается в кресло, и белый кот вскакивает на ее колени. Поскольку сияет солнце, Леонардо задергивает полотняный полог, и воцаряется нежный полумрак, придающий лицу молодой женщины таинственную прелесть.


Я думал, не придете вы сегодня.
            М о н а  Л и з а
В последний день, в надежде, что вы точку
Иль штрих поставите на полотне,
Чтоб счесть работу завершенной ныне?
            Л е о н а р д о
Теряете терпение?
            М о н а  Л и з а
                                  Еще бы!
Три года, будто в церковь, постоянно
Я ухожу куда-то; тайны нет,
Флоренция вся знает, где сижу,
Слух услаждая музыкой и пеньем…
            Л е о н а р д о
При вас монахиня ведь неотлучно,
Приличья все соблюдены, не так ли?
            М о н а  Л и з а
О, не смешите флорентийцев! Тех,
Кто вырос на "Декамероне". Масла
Легко подлить в историю о нас.
                 Л е о н а р д о
Судачат?
              М о н а  Л и з а
                 Да, но муж мой лишь смеется.
Он знает вас, меня, и прав, конечно.
Он говорит, я уж похожа стала
На вас, как муж с женой чертами схожи,
Живя друг с другом в мире много лет.
Вы завтра уезжаете?
                Л е о н а р д о
                                     Нет, нынче.
              М о н а  Л и з а
            (с улыбкой)
И я уеду скоро, ненадолго,
На столько, сколько вы сказали тоже.
                Л е о н а р д о
Да, месяца на три, до осени.
             М о н а  Л и з а
Я упросила мужа взять с собою
Меня в Калабрию, куда он едет,
Известно, по делам.
               Л е о н а р д о
                                     Вы упросили?
            М о н а  Л и з а
Чтоб не скучать в Флоренции без вас.
Ну, без работы вашей над портретом,
В чем принимаю я участье тоже,
Ну, в меру скромных сил моих, конечно.
              Л е о н а р д о
Да в вас-то вся и сила, Мона Лиза!
Пейзаж какой за вами — целый мир!
И вы, как вся Вселенная и символ.
            М о н а  Л и з а
Вы никогда не кончите портрета,
Когда таков ваш замысел, который
Все ширится — до символа Вселенной.
         (Поднимаясь на ноги.)
Не хватит лет моих и ваших сил.
             Л е о н а р д о
И больше не придете вы сюда?
            М о н а  Л и з а
Но, может быть, три месяца спустя
Я буду уж другой, совсем не тою,
Что здесь глядит на нас, живее нас.
Кого б из нас признать не захотите,
Равно урон большой нам всем грозит.

Поскольку Леонардо медлит, она протягивает руку; он молча целует ей руку, она, наклонившись, касается губами его волос.


Счастливого пути!
               Л е о н а р д о
                                  Прощайте, Лиза!

Выпрямившись, Леонардо обнаруживает себя во дворе дома, где нет ни кресла, ни ковра, ни портрета Моны Лизы. Лань пугливо убегает в кусты. Входит один из учеников.


У ч е н и к. Вы вернулись, учитель!

Л е о н а р д о. Ты не рад.

У ч е н и к. Я-то рад, да у вас горе.

Л е о н а р д о. У меня горе? Какое?

У ч е н и к. Так и думал. Не ведает. Нет Моны Лизы.

Л е о н а р д о. Как нет?

У ч е н и к. Она умерла где-то в пути.

Л е о н а р д о. Нет, нет, она здесь.


Ученик поспешно выносит кресло и усаживает Леонардо, затем выносит подставу с портретом, снимает полотняное покрывало, и Мона Лиза взглядывает на него с улыбкой, а за нею пейзаж расширяет двор до необозримых далей пространств и времени.


ЭПИЛОГ


Церковь Сан Лоренцо. Капелла Медичи, еще не завершенная, но в определенном ракурсе обретшая вполне законченный вид. Входит Микеланджело крадучись из-за полумрака или втайне от всех; вдруг свет солнца из окон, его окружает Хор в карнавальных масках.


         М и к е л а н д ж е л о
Кто здесь? Кто вы? Да в карнавальных масках.

Хор кружится вокруг него, изображая пляску и пантомиму.


Иль это мне мерещится? Вы — духи?
                 П о э т
Мы — духи? Души тех, кого ты знал,
Чью память ты почтил сооруженьем
Капеллы Медичи как архитектор,
Художник, скульптор — все в одном лице,
Явив впервые в синтезе свой гений.
            Х у д о ж н и к
Как скульптор — несравненный, ты вступил
В соперничество с Рафаэлем Санти
И расписал Сикстинскую капеллу,
Стяжав и славу живописца.
         М и к е л а н д ж е л о
                                                    Боже!
Я здесь один; Флоренция в осаде;
Из Медичей, отсюда изгнанных,
На стороне обретшие и сан

Еще от автора Петр Киле
Восхождение

В основе романа «Восхождение» лежит легенда о русском художнике и путешественнике начала XX века Аристее Навротском, в судьбе которого якобы приняла участие Фея из Страны Света (это, возможно, и есть Шамбала), и он обрел дар творить саму жизнь из света, воскрешать человека, а его спутником во всевозможных странствиях оказывается юный поэт, вообразивший себя Эротом (демоном, по определению Платона), которого в мире христианском принимают за Люцифера.


Солнце любви [Киноновелла]

Киноновелла – это сценарий, который уже при чтении воспринимаются как фильм, который снят или будет снят, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. В киноновелле «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира. (Сонеты Шекспира в переводе С.Маршака.)


Сказки Золотого века

В основе романа "Сказки Золотого века" - жизнь Лермонтова, мгновенная и яркая, как вспышка молнии, она воспроизводится в поэтике классической прозы всех времен и народов, с вплетением стихов в повествование, что может быть всего лишь формальным приемом, если бы не герой, который мыслит не иначе, как стихами, именно через них он сам явится перед нами, как в жизни, им же пророчески угаданной и сотворенной. Поскольку в пределах  этого краткого исторического мгновенья мы видим Пушкина, Михаила Глинку, Карла Брюллова и императора Николая I, который вольно или невольно повлиял на судьбы первейших гениев поэзии, музыки и живописи, и они здесь явятся, с мелодиями романсов, впервые зазвучавших тогда, с балами и маскарадами, краски которых и поныне сияют на полотнах художника.


Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

Киноновеллы – это сценарии, которые уже при чтении воспринимаются как фильмы, какие сняты или будут сняты, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. «Огни Москвы» - это мюзикл из современной жизни. «Дом в стиле модерн» - современная история, смыкающаяся с веком модерна. В «Кабаре «Бродячая собака» мы вовсе переносимся в началло XX века. В «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира.


Сокровища женщин

Истории любви замечательных людей, знаменитых поэтов, художников и их творений, собранные в этом сборнике, как становится ясно, имеют одну основу, можно сказать, первопричину и источник, это женская красота во всех ее проявлениях, разумеется, что влечет, порождает любовь и вдохновение, порывы к творчеству и жизнетворчеству и что впервые здесь осознано как сокровища женщин.Это как россыпь жемчужин или цветов на весеннем лугу, или жемчужин поэзии и искусства, что и составляет внешнюю и внутреннюю среду обитания человеческого сообщества в череде столетий и тысячелетий.


Утро дней

Книга петербургского писателя, поэта и драматурга Петра Киле содержит жизнеописания замечательнейших людей России – Петра I, Александра Пушкина, Валентина Серова, Александра Блока, Анны Керн - в самой лаконичной и динамичной форме театрального представления.В книге опубликованы следующие пьесы: трагедия «Державный мастер», трагедия «Мусагет», трагедия «Утро дней», комедия «Соловьиный сад», весёлая драма «Анна Керн».