Телестерион [Сборник сюит] - [17]

Шрифт
Интервал

Да день не выдался…
                 М е л е т
                                         А что такое?
                С о к р а т
Там праздник омовенья в честь богини,
Когда с нее снимают украшенья
И закрывают; день для начинаний
Из самых несчастливых.
              А р и с т о ф а н
                                              Это значит,
Афина приняла Алкивиада
Неблагосклонно и сурово даже,
Закрыв лицо, не допустив к себе.
                 С о к р а т
И радость меркнет от таких знамений.
               Х о р  г е т е р
  (приветствуя Алкивиада издали)
       Напрасно он, смирив свой норов,
       Отводит глаз от злобных взоров.
       А лучше бы  обрушить гнев,
Ведь лев прирученный уже не лев.
       Вновь повод сыщут для расправы,
       Не вынеся его высокой славы,
       И, вместо торжества побед,
       Накроет нас пучина бед,
       Как ныне вдруг разверзлись бездны,
                И гаснут звезды
       Любви и славы в вышине,
       И ужас стынет, как во сне,
                Неодолимо,
                Неумолимо!
                  (Пляшет.)

И, как нарочно, наплывают тучи на Акрополь, гремит гром, сверкают молнии, и обрушивается ливень.


      Эй! Что запели мы, как мойры?
      И ливень, как купанье в море,
      Нас радует сегодня вновь,
      Как ночь и звезды, как любовь!
      Пусть ныне в тучах небосклон,
            Ведь с нами снова он,
      В чьем облике, как бог, прекрасном,
      И красота, и мужество, и разум!
               Как царь зверей
                 Среди людей,
       Казался наш стратег опасным,
       А был-то он скорей злосчастным.
            С любимцами богов
       Так и бывает, — он таков!

Гетеры, продолжая пляску, увлекают за собой Алкивиада, к смеху и досаде его родственников и друзей, среди которых и Сократ.


4

Ликей. У храма Аполлона с видом на Акрополь. Платон беспокойно расхаживает, выглядывая в сторону Пирея; подходит Левкиппа, оставив сопровождающих ее мужчин в стороне, где среди деревьев и на лужайке прогуливается публика.


              П л а т о н
Левкиппа!
            Л е в к и п п а
               Знаешь ты меня? С Сократом
Тебя встречала я, как некогда
Ходил он здесь с Алкивиадом юным,
Со львенком, приручить его стараясь,
Пока не выказал тот норов льва,
Прекрасного и мудрого, как Сфинкс,
Но чьих загадок разгадал ли кто?
               П л а т о н
Прелестна ты и столь же ты премудра?
             Л е в к и п п а
Прослышавши о красоте моей,
Пришел ко мне Сократ, и с ним беседы
Вела я с радостью, поскольку он —
Знаток любви, конечно, как философ,
Как я на деле, жрица Афродиты.
                П л а т о н
             (с удивлением)
Он посещал тебя и вел беседы?
              Л е в к и п п а
Ведь красота премудрости нас учит,
Он говорил, внушая мне значенье
Любви телесной, также и небесной.
Могу сказать, была я влюблена
В Силена, как вакханка молодая,
И денег не взяла бы я за ночи,
Тем более их не было, как видно,
Но сей мудрец ценил лишь красоту.
                 П л а т о н
Прекрасно! Ты права.
               Л е в к и п п а
                                         А ты атлет
Из лучших и поэт из самых лучших.
                 П л а т о н
Ты знаешь и стихи мои, Левкиппа?
               Л е в к и п п а
         (наклоняясь над кустами)
Только в тенистую рощу вошли мы, как в ней увидали
Сына Киферы, малютку, подобного яблокам алым.
Не было с ним ни колчана, ни лука кривого, доспехи
Под густолиственной чащей ближайших деревьев висели;
Сам же на розах цветущих, окованный негою сонной,
Он, улыбаясь, лежал, а над ним золотистые пчелы
Роем медовым кружились и к сладким губам его льнули.
                 П л а т о н
Чудесно разыграла эпиграмму!
              Л е в к и п п а
Прочти мне что-нибудь, а я запомню
И буду знать одна, к твоей же славе.
                 П л а т о н
    (разглядывая медальон на груди гетеры)
Пять коровок пасутся на этой маленькой яшме;
    Словно живые, резцом врезаны в камень они.
Кажется, вот разбредутся… Но нет, золотая ограда
   Тесным схватила кольцом крошечный пастбищный луг.
              Л е в к и п п а
            (повторив эпиграмму)
Любимец Муз, подарок царский твой
Прекрасней яшмы в золотой оправе,
Как лес и храм Ликейский в синеве.
                П л а т о н
Послушать рад тебя, но я в тревоге;
И знаешь за кого? О, за Сократа!
              Л е в к и п п а
Он болен? При смерти? Как это грустно!
Алкивиад погиб в расцвете сил;
Сократ, хоть стар, все крепок, как орешек,
Казался все, но смерть нас не щадит.
                П л а т о н
И ты уже его оплакиваешь.
Повремени. Пока лишь подан иск
Мелетом с обвинением Сократа,
Подумать только и кого, в безбожьи,
А также в развращеньи молодежи.
              Л е в к и п п а
Мелет? Трагический поэт?
                П л а т о н
                                                  Бездарный!
Сократ не любит, кроме Еврипида,
Умершего в изгнаньи добровольном
Недавно, никого из нынешних,
И те его поносят, как торговки,
Чтоб только бы привлечь вниманье к  пьесам,
Безбожным по нелепостям своим.
              Л е в к и п п а
Но обратиться в суд? Мелет ведь молод.
                П л а т о н
За ним стоит, я думаю, Анит,
Влюбленный некогда в Алкивиада,

Еще от автора Петр Киле
Восхождение

В основе романа «Восхождение» лежит легенда о русском художнике и путешественнике начала XX века Аристее Навротском, в судьбе которого якобы приняла участие Фея из Страны Света (это, возможно, и есть Шамбала), и он обрел дар творить саму жизнь из света, воскрешать человека, а его спутником во всевозможных странствиях оказывается юный поэт, вообразивший себя Эротом (демоном, по определению Платона), которого в мире христианском принимают за Люцифера.


Солнце любви [Киноновелла]

Киноновелла – это сценарий, который уже при чтении воспринимаются как фильм, который снят или будет снят, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. В киноновелле «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира. (Сонеты Шекспира в переводе С.Маршака.)


Сказки Золотого века

В основе романа "Сказки Золотого века" - жизнь Лермонтова, мгновенная и яркая, как вспышка молнии, она воспроизводится в поэтике классической прозы всех времен и народов, с вплетением стихов в повествование, что может быть всего лишь формальным приемом, если бы не герой, который мыслит не иначе, как стихами, именно через них он сам явится перед нами, как в жизни, им же пророчески угаданной и сотворенной. Поскольку в пределах  этого краткого исторического мгновенья мы видим Пушкина, Михаила Глинку, Карла Брюллова и императора Николая I, который вольно или невольно повлиял на судьбы первейших гениев поэзии, музыки и живописи, и они здесь явятся, с мелодиями романсов, впервые зазвучавших тогда, с балами и маскарадами, краски которых и поныне сияют на полотнах художника.


Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

Киноновеллы – это сценарии, которые уже при чтении воспринимаются как фильмы, какие сняты или будут сняты, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. «Огни Москвы» - это мюзикл из современной жизни. «Дом в стиле модерн» - современная история, смыкающаяся с веком модерна. В «Кабаре «Бродячая собака» мы вовсе переносимся в началло XX века. В «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира.


Сокровища женщин

Истории любви замечательных людей, знаменитых поэтов, художников и их творений, собранные в этом сборнике, как становится ясно, имеют одну основу, можно сказать, первопричину и источник, это женская красота во всех ее проявлениях, разумеется, что влечет, порождает любовь и вдохновение, порывы к творчеству и жизнетворчеству и что впервые здесь осознано как сокровища женщин.Это как россыпь жемчужин или цветов на весеннем лугу, или жемчужин поэзии и искусства, что и составляет внешнюю и внутреннюю среду обитания человеческого сообщества в череде столетий и тысячелетий.


Опыты по эстетике классических эпох

«ОПЫТЫ по эстетике классических эпох» - это эссеистика поэта и философа, основанная не столько на штудиях известных источников, а прежде всего на живом восприятии произведений искусства античности и эпохи Возрождения в странах Европы и Востока, словно автор провел в странствиях тысячелетия, наблюдая воочию величайшие эпохи в истории человечества, что можем проделать и мы, последовав за ним.