Телестерион [Сборник сюит] - [19]

Шрифт
Интервал

А что случилось?
                    ФРИНА
                                Ты забыл? Не помнишь,
Что завтра суд?
               ПРАКСИТЕЛЬ
                             Конечно, помню. Фрина!
Тебя встревоженной, несчастной видеть
Не приходилось мне.
                    ФРИНА
                                       Еще смеется!
Да, мне обидно; я сердита; плакать,
Однако же, не стану, если даже
Приговорят меня такую к смерти.
По крайней мере, никому не будет
До смеха и аттических острот.
               ПРАКСИТЕЛЬ
Ну, это слишком. Не допустят боги.
                   ФРИНА
Приговорят к изгнанью? Это лучше?
Повинна будто бы на самом деле
В нечестии — да, это же позор
И стыд, — и с тем покинуть мне Афины?
В таком неправом деле — лучше смерть!
               ПРАКСИТЕЛЬ
Прекрасно, милая! В тебе Афина,
Я вижу в яви, проступает ныне.
                   ФРИНА
Я жрица Афродиты и Афины?
В том есть резон. В характере моем
Нет слабости обычной, как у женщин,
И деньги платят мне не за любовь,
За мощь и прелесть красоты богини,
Точь-в-точь совсем, как за твои работы.
              ПРАКСИТЕЛЬ
Но разве ты не служишь Афродите,
А деньги возбуждают аппетит?
                    ФРИНА
Еще бы нет. Ты по себе то знаешь.
              ПРАКСИТЕЛЬ
Нас город развратил обоих, видно.
Но что и стоит, кроме красоты,
В которой обретаем мы бессмертье?
Не я, не ты, а вся Эллада с нами.
                   ФРИНА
Бессмертье! А зачем позор изгнанья?
             ПРАКСИТЕЛЬ
А могут ведь назначить крупный штраф.
                   ФРИНА
Деньгами откуплюсь? Куда уж лучше.
Ведь это же к веселью афинян!
Как ни крути, не миновать позора.
             ПРАКСИТЕЛЬ
                (в раздумьи)
Но оправдание едва ль возможно.
Я знаю город слишком хорошо,
Свободный и благочестивый страшно.
                   ФРИНА
Здесь любят заступаться за богов,
Как будто боги сами беззащитны.
             ПРАКСИТЕЛЬ
Сам Фидий обвинен ведь был в нечестьи,
Творец Афины в золоте и бронзе,
Создатель фризов Парфенона. Боги!
И я боюсь за новшества свои.
                    ФРИНА
Что снял с меня одежды, чтоб увидеть
Нагую прелесть, красоту богини?
             ПРАКСИТЕЛЬ
И, зачарованный, я не решился
Прикрыть слегка божественную прелесть
Легчайшим пеплосом, как повелось,
И Афродита вдруг нагой предстала,
Из моря выходящей в день рожденья,
Или придя на берег для купанья, —
И в этом было чудо, как в явленьи
Пред смертными богини красоты.
                   ФРИНА
И это чудо сотворили мы?
Твоя заслуга — это безусловно;
А в чем же я повинна? В красоте,
Что от богов, как все благое? Глупо!
Пусть афиняне посмеются всласть
Над Евфием.
               ПРАКСИТЕЛЬ
                         То будет справедливо.
Но как добиться этого?
                    ФРИНА
                                            Все знают,
Что я твоя возлюбленная, кроме
Служения тебе ж твоей моделью;
Ты знаменит, ты слава афинян;
И ты не выступишь в мою защиту?
               ПРАКСИТЕЛЬ
           (в крайнем волнении)
Владею я не словом, а резцом…
И я ж тебя подставил Афродитой…
                   ФРИНА
           (невольно рассмеявшись)
Но речь продумать можно и составить,
Как не сумеет Гиперид, оратор.
Ты спорил с Апеллесом об искусстве,
С Платоном тоже, ты владеешь мыслью,
Резец послушен мысли и руке.
             (Ласкаясь.)
Ты вдохновен Эротом, Афродитой
И Аполлоном, защити же Фрину,
Когда любил меня ты, как богиню,
Как уверял в восторгах исступленья,
Не в страсти, а в работе над скульптурой,
Прославившей заморский город Книд.
               ПРАКСИТЕЛЬ
Когда ты думаешь, что я сумею
Тебя спасти и защитить, изволь.
Я жизнь свою отдам за жизнь твою,
Как эллины за красоту Елены.
                  ФРИНА
Пракситель! Ты прекрасен, как твои
Творения из мрамора и света.
Я счастлива впервые не собою,
А лишь тобою и твоей любовью.
               ПРАКСИТЕЛЬ
Сейчас и здесь?
                  ФРИНА
                            Ведь нынче представленье
У Клиния; я за тобой пришла,
Чтоб вечер провести с тобою вместе,
Увы, быть может, и последний раз!
            (Обнимает его и целует.)

2

Часть зала суда — скамьи амфитеатром, в вышине одна, как бы в тени, сидит Фрина, ниже — публика, напротив, предполагается, — судьи; внизу скамья, на которой восседают архонт-базилевс и два его помощника, рядом трибуна. К ней то и дело выходят то Евфий, то Гиперид.


ЕВФИЙ. По поводу моего иска в Афинах смеются, что это Евфий поднял руку на женщину. Я обвиняю не женщину, не гетеру, а воцарившееся в городе нечестие, которое — сознает она это сама или нет — Фрина культивирует, к восторгу и восхищению афинских юношей, да и людей постарше, воображая себя богиней Афродитой, выходящей из моря, да еще совершенно обнаженной, как изобразил ее в своей знаменитой картине Апеллес, назвав ее "Афродита Андиомена", когда все узнают в ней гетеру Фрину.

ГИПЕРИД. Евфий! По поводу картины обращайся к Апеллесу.

ЕВФИЙ. Что это такое, как не поругание и не оскорбление богини Афродиты, которую едва ли кто из смертных видел обнаженной, а если и видел, предположим, хотя это и невозможно, то должен хранить в тайне такое происшествие во имя целомудрия и святости, иначе это и есть нечестие, которое карается законом.


Еще от автора Петр Киле
Восхождение

В основе романа «Восхождение» лежит легенда о русском художнике и путешественнике начала XX века Аристее Навротском, в судьбе которого якобы приняла участие Фея из Страны Света (это, возможно, и есть Шамбала), и он обрел дар творить саму жизнь из света, воскрешать человека, а его спутником во всевозможных странствиях оказывается юный поэт, вообразивший себя Эротом (демоном, по определению Платона), которого в мире христианском принимают за Люцифера.


Солнце любви [Киноновелла]

Киноновелла – это сценарий, который уже при чтении воспринимаются как фильм, который снят или будет снят, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. В киноновелле «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира. (Сонеты Шекспира в переводе С.Маршака.)


Сказки Золотого века

В основе романа "Сказки Золотого века" - жизнь Лермонтова, мгновенная и яркая, как вспышка молнии, она воспроизводится в поэтике классической прозы всех времен и народов, с вплетением стихов в повествование, что может быть всего лишь формальным приемом, если бы не герой, который мыслит не иначе, как стихами, именно через них он сам явится перед нами, как в жизни, им же пророчески угаданной и сотворенной. Поскольку в пределах  этого краткого исторического мгновенья мы видим Пушкина, Михаила Глинку, Карла Брюллова и императора Николая I, который вольно или невольно повлиял на судьбы первейших гениев поэзии, музыки и живописи, и они здесь явятся, с мелодиями романсов, впервые зазвучавших тогда, с балами и маскарадами, краски которых и поныне сияют на полотнах художника.


Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

Киноновеллы – это сценарии, которые уже при чтении воспринимаются как фильмы, какие сняты или будут сняты, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. «Огни Москвы» - это мюзикл из современной жизни. «Дом в стиле модерн» - современная история, смыкающаяся с веком модерна. В «Кабаре «Бродячая собака» мы вовсе переносимся в началло XX века. В «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира.


Сокровища женщин

Истории любви замечательных людей, знаменитых поэтов, художников и их творений, собранные в этом сборнике, как становится ясно, имеют одну основу, можно сказать, первопричину и источник, это женская красота во всех ее проявлениях, разумеется, что влечет, порождает любовь и вдохновение, порывы к творчеству и жизнетворчеству и что впервые здесь осознано как сокровища женщин.Это как россыпь жемчужин или цветов на весеннем лугу, или жемчужин поэзии и искусства, что и составляет внешнюю и внутреннюю среду обитания человеческого сообщества в череде столетий и тысячелетий.


Опыты по эстетике классических эпох

«ОПЫТЫ по эстетике классических эпох» - это эссеистика поэта и философа, основанная не столько на штудиях известных источников, а прежде всего на живом восприятии произведений искусства античности и эпохи Возрождения в странах Европы и Востока, словно автор провел в странствиях тысячелетия, наблюдая воочию величайшие эпохи в истории человечества, что можем проделать и мы, последовав за ним.