Телефон доверия - [24]

— Круто! — восхитился Дуст.

— Ага, совсем озверел. Довели, понимаешь, пацана. И никто, главное, его остановить не пытался. Растерялись все. Мэр-распорядитель в последнюю минуту хотел на грузовом лифте вниз слинять. Но там полторы сотни этажей, — застрял, фанера. Электричества-то нет. А Кустанай продолжает бушевать. Поднимается и лупит по этажам.

— Добрался он до этой твари?

— Не успел. А может, и не знал, где эту жабу искать.

— Нас там не было со Скелетоном! Уж мы бы устроили там допросную!

— Да погодите вы! Дальше-то что?

— Да ничего. Снаружи уже армия подрулила — на настоящих дискоболах. И ведь начали по нему садить, бараны! Он еще один диск сбил, ну и расстрелял боезапас. Подобрал базуку охранную, но это ж несерьезно. С этой пукалкой его и загнали на самый верх.

— На крышу?

— Ага… — Тимур даже сглотнул от волнения. А может, это я сам сглотнул. Он же про меня рассказывал! Про мои подвиги и проделки. А я ничегошеньки не знал и не помнил. У меня даже колени дрожали. Видел же — не врет и не шутит…

— И дальше что?

— Дальше его сетями магнитными хотели взять. Уже и над крышей зависли.

— Ну?

— Баранки гну! Кустанай прямо с базукой с крыши и сиганул.

— Это как?

— А вот так. В архивах больше десятка донесений. И снизу, значит, свидетели, и те, кто с дисков по нему фигачил. Короче, как было, так и говорю. — Тимур вновь выдержал театральную паузу. — А теперь прижмите ушки и подотрите сопли. Потому что в деле черным по белому прописано, что Кустанай пытался уйти от дисков по воздуху!

— Чего, чего? Что-то я не догнал.

— Вот и я не сразу догнал. А получается, что классический летун. Левитатор чистой воды!

Ребята гулко загомонили.

— Бегает-то он классно, но чтобы летать…

— Он ведь пробовал двигать коробки, не выходило.

— Так то коробки, а то — себя! Разные вещи. И потом — вспомните, как он Мятыша тащил…

— Да вроде бежал просто.

— Ага, просто… С подскоками да подлетами. Ты бы сам сумел пробежать семь километров, да по кочкам, за такое время? Вон и Хома за ним мчался, как гепард, и другие — все равно отстали.

— Ты, сам-то, Мятыш, помнишь, как вы неслись?

— Да что он может помнить, у него уже и конечностей-то не было…

Народ продолжал бурлить, и только мудрый Скелетон, скрестив на груди руки, оставался невозмутим. Он все, конечно, понял раньше всех. А может, тогда уже стал догадываться, когда ковырялся в моей памяти. И сейчас он смотрел не на Гольяна, а на меня. Точнее на одеяло, за которым я прятался. Можно было не сомневаться, что засек мое появление с первых шагов, но, видимо, решил помалкивать.

Стоять и прятаться дальше было глупо, и, отодвинув полог, я вошел в комнатушку. Парни враз повернули головы и захлопали глазами. Я молчал, а они смотрели на меня и переваривали услышанное.

Многие, знаю, глядели бы в ответ горделиво и нос выше потолка задирали, а я вот так не умел никогда. На друзей таращился с вызовом, словно они драться со мной собирались или дразнить. И ноги точно свинцом налились — даже не знал, как их переставлять.

— Ну? Чего смотрите… — у меня и язык едва ворочался. — Первый раз видите?

— Ты даешь, Кустанаище! — протянул Хома. — Тут про тебя такое надудели…

— И главное ведь — молчал, как гамадрил! — возмутился Дуст. — Такое может и помалкивает!

— Да не помнил он ничего! — подала голос Вика. — Чего вы набросились на человека?

Я глянул на нее с признательностью.

— Не знаю… — Хома поскреб в затылке. — Я бы такое точно не забыл!

— Здрасьте! — Викасик даже фыркнула. — Ты сам-то многое о своей семье помнишь?

Вопрос был, что называется, ниже пояса. Парню за такое могли бы и в нос дать, но Хома промолчал. Да и ситуация к обидам явно не располагала.

— Но если он реально летал, почему здесь никто ничего не видел?

— Почему, почему? По кочану! Про Мятыша ты забыл?

— Хватит! — это сказал Скелетон, и все умолкли. — Думаю, у Кустаная тоже есть к нам вопросы.

— Конечно, — угрюмо подтвердил я.

— Если ты по источнику, то это Тимур расстарался, — сразу раскрыл карты Скелетон. — После всей этой кутерьмы преподов на переформатирование засадили.

— И Хобота?

— Всех. Ну а когда информация обновляется, сам понимаешь, можно и ладошки подставить, выудить кое-что интересное.

— И вы, значит, выудили про меня.

— Про тебя, — спокойно подтвердил Скелетон. Тонкие и бесцветные губы его почти не шевелились — будто и не ртом он говорил, а чем-то иным. Чревовещатель хренов!

— Надеюсь, ты не в обиде, что мы про тебя узнали некоторые вещи. Думаю, и тебе было интересно послушать.

— В общем-то, не очень…

— Ну, извини, если не угодили.

— Да ладно, проехали, — я выдержал испытующий взгляд Скелетона и повернулся к Тимуру. — Куда больше меня интересует, куда они дели мою семью — братишку и родителей.

Скелетон переглянулся с Тимуром. Вопрос не был для них неожиданным, но с ответом они все же малость замешкались.

— Видишь ли… — неторопливо начал Тимур, но Скелетон тут же перебил его.

— Заморозка, — выдохнул он. — Думаю, тебе лучше узнать и про это.

— То есть? — я непонимающе нахмурил брови.

— Понимаешь, ты для них оказался золотым орешком. И на предмет полетов тебя кололи не день и не два… Словом, тебя замораживали, помещали в капсулу на какое-то время, проводили опыты и снова размораживали. Эти бараны надеялись произвести вакцину, которая наконец-то подчинит тебя и раскроет секрет левитации.