Завопив, как ненормальный, я вцепился в руль и оторвал ноги от пола, потом ударил ими по педали газа, опустил ступни на педаль тормоза и крутанул руль вправо. По тормозам я жахнул от души и почувствовал, как шины вгрызлись в дорогу и заверещали, но не видел даже, куда меня несло. Резкий поворот швырнул меня на дверцу, однако я удержал ступни на тормозе Я сумел остановиться. Левое крыло врезалось в каменистый склон холма, и машина замерла на обочине дороги с заглохшим мотором. Внезапная тишина показалась мне почти сверхъестественной, впрочем ненадолго. Раздался выстрел, и по ветровому стеклу прямо перед моим лицом разбежались трещины. Мои «приятели» не отказались от намерения достать меня.
Я бросил взгляд в зеркало заднего вида, но ничего не смог разглядеть на извивавшейся позади меня дороге. Однако, посмотрев через правое плечо, я заметил свет, мечущийся по дороге в сотне футов от меня. Пока я разглядывал его, рядом с лучом света возникла вспышка, и тут же послышался треск выстрела. Пуля не попала в машину, но парни приближались, и в следующий раз…
Я проделывал привычные движения, все время чувствуя бесполезность своих усилий. Левое крыло за что-то зацепилось, и мне пришлось бы как следует повертеться, чтобы высвободиться. Но времени на выкрутасы не было, даже если бы я не был связан.
Я все же привел «бьюик» в движение, проделав то же самое, что и раньше, но только включил заднюю передачу.
Вцепившись в руль, я обернулся, чуть отпустил педаль сцепления и стал ждать, а стремительно возраставший рев двигателя все сильнее бил меня по ушам.
Парень с фонарем — наверняка это был Датч — уже приближался, а в прыгающем свете фонаря я разглядел мощную фигуру Флема, бегущего по пятам.
Когда Датч был уже футах в пятнадцати от машины я полностью отпустил сцепление.
Обернувшись и следя за обоими, я судорожно сжимал руль; машина прыгнула назад. Датч уже не мог остановиться Он мчался во всю прыть, вероятно, с одной мыслью в голове: «Достать Скотта». Я видел, как он вскинул перед собой руки и как его рот раскрылся в крике, потом он шмякнулся о багажник моей машины со звуком, от которого мне стало не по себе. Однако я не остановился. Я продолжал ехать, пока Флем не издал жуткий вопль почти бабьим голосом. Во второй раз послышался глухой удар, и вопль прекратился.
Я ухитрился остановить машину, не скатившись с дороги и не заглушив мотор, переключил передачу и медленно поехал вперед. Два помятых неподвижных тела лежали в десяти футах друг от друга на дороге.
Я оставил их там.
Очень тихо и осторожно я добрался до Малхолланд-Драйв, удалившись, насколько мог, от типов, привезших меня сюда, чтобы прикончить. Остановившись, я открыл бардачок и обнаружил там свой револьвер, хотя искал другое. Мне нужен был нож или что-то острое, чтобы освободить от веревок руки и ноги.
Ножа не было, но я нашел отвертку с достаточно острым концом, чтобы разодрать веревки. Наконец я избавился от пут, нормальное кровообращение начало восстанавливаться, и в моих руках и ногах запульсировала боль.
Все тело болело, горело и было покрыто кровоподтеками во многих местах. Левое плечо онемело, саднил левый бок, на котором я ободрал кожу при прыжке из машины. Руки мои тоже были ободраны, челюсть ныла, голова раскалывалась, а новый габардиновый костюм пришел в полную негодность. Но я был счастлив, ибо был жив.
Я нашел какие-то тряпки и тщательно обтер задний бампер машины. Потом посидел немного, наслаждаясь сигаретой. Докурив, я сунул мой тридцать восьмой в кобуру, включил скорость и поехал в Голливуд — в полный очарования и развлечений Голливуд.
Я был в довольно плачевном состоянии, и, если я собирался и дальше крутиться на этой чертовой карусели, мне необходимо было подзаправиться. Я подъехал к одной из закусочных «Карпентер» на открытом воздухе и припарковался с края, где бы я не бросался в глаза.
Девушка в ловко пригнанной униформе подошла взять заказ. Когда я повернул к ней лицо, у нее отвисла челюсть и вытаращились глаза. Тут я вспомнил, как, должно быть, выглядят мое лицо и одежда.
Я постарался изобразить естественную улыбку и пояснил:
— Летающая тарелка. Ничего особенного. Принесите мне сандвич с бифштексом и бутылку пива.
— Да, сэр. С луком?
Мне это показалось забавным — мне ли беспокоиться о запахе изо рта?
— Ага, много луку.
Она уже поворачивалась, когда я ее остановил:
— Еще одно: у вас найдется газета? Да, и поторопитесь. Я очень спешу.
Достав пятерку из бумажника, я протянул ее и сказал, чтобы она оставила себе сдачу как компенсацию за быстрое обслуживание.
Она улыбнулась и пообещала:
— Я все сделаю бегом. Какую газету?
— Ту, что с фотографией на первой странице.
Она поняла, что мне надо. Ее улыбающийся рот порочно скривился в уголках. Но тут ее взгляд упал на пулевое отверстие в ветровом стекле, и все повторилось сначала: улыбка исчезла, челюсть отвисла, а глаза вытаращились.
— Не обращайте внимания. — Я кивнул на дырку, причем моя шея явно заскрипела. — ФБР.
— Да, сэр. — Она поспешно удалилась.
Через минуту она вернулась с газетой. Я пролистал ее, пытаясь обдумать ситуацию, пока официантка не принесла еду. Я тут же отъехал из опасения, что она позвонит в ФБР и сообщит, что здесь находится их спецагент в жутком состоянии.
