— Привет, Шелл! — весело поздоровался со мной Джонни.
— Привет, Джонни! Удалось что-нибудь узнать?
— Угу. — Он пошарил в кармане и достал листок бумаги.
— Значит, получилось? Так кто из парней прокололся?
— Не парни.
Я поднял брови:
— Девица?
— Не одна, а целых четыре.
— Четыре?
— Ага. Четверо были не в себе. Вот список.
Я пробежал его глазами. Первой была Холли Уилсон, но про нее я уже знал и ожидал ее упоминания в списке. Затем шли имена двух знаменитостей — Констанцы Кармочи и Барбары Фон. Их имена на афишах неизменно привлекали зрителей в кинотеатры.
Но больше всего меня поразило последнее имя. Вы уже догадались? Вандра Прайс! Ага, та самая, которой «покровительствует» Мэйс. Что ж, начала просматриваться возможность найти выход из тумана, в котором я блуждал. Или, может, из жизненного тупика?
— Джонни, позволь воспользоваться твоим телефоном. Хочу проверить другие студии. Не было ли каких происшествий и у них.
Лицо его осветилось улыбкой.
— Обижаешь, Шелл. Забыл, что я старый коп. Уже сделано — ничего.
— Все как обычно?
— Все как обычно. Как тебе это понравится?
— Очень, Джонни. Большущее спасибо.
— Рад был помочь, Шелл. Я… ух…
Я усмехнулся:
— Ты как бы вернулся на полицейскую службу?
— Точно. Я еще гожусь кое на что.
Он протянул руку, и я с удовольствием пожал ее.
— Дай-ка мне список. Почему я внес туда этих четверых? — Он показал на верхнюю фамилию: — Холли Уилсон просто не явилась.
— Про нее я знаю. Что с остальными?
Его палец скользнул ниже.
— То же самое с Барбарой Фон. Не знаю, связывалась ли она со студией, но она тоже не явилась. Это — вчера. Но никто из них не пришел и сегодня.
— Никто из четырех?
— Точно. Констанца была тут вчера и устроила истерику прямо во время съемки. Кричала, что не может работать с тупым режиссером, но он даже не отреагировал.
Может, ничего особенного — она устраивала такое и раньше.
— Темперамент?
— Угу. Здесь это называют нравом. Испанская штучка, даже в ушах горькие перчики вместо сережек.
— Я видел ее фильмы. — Я ухмыльнулся, скрипнув зубами.
Он скосил глаза, взгляд его с минуту был совершенно бессмысленным. Наконец он проговорил:
— Вандра Прайс приезжала, но пожаловалась, что плохо себя чувствует, и ее отпустили домой. Выглядела она действительно неважно.
— Хорошо, Джонни. Сделай мне еще одно одолжение, если можешь. Мне нужны их адреса. Любопытно знать, почему они впали в истерику сразу после смерти Брэйна.
Он покопался под стойкой, потом написал адреса против имен и протянул мне листок.
— Спасибо, Джонни. Если тебе понадобится что-нибудь, обратись ко мне.
— Обязательно, Шелл. Держи меня в курсе. — Он нахмурился и медленно проговорил: — Послушай, Шелл, я… надеюсь, не надо было держать в тайне, что я собираю эти сведения?
— Об этом я и не подумал. А что?
— Ну, мне пришлось порасспрашивать многих людей. Одним словом, уже не секрет, что я собирал сведения для тебя. Вполне возможно, что кому-нибудь это не понравится.
— Ага, понял, что ты имеешь в виду. Все о'кей, Джонни. Еще раз спасибо.
В его словах был смысл. Если мои действия могли вызвать чье-то неудовольствие, тогда этот кто-то был бы рад доставить неприятности мне. С такой неутешительной мыслью я направился было к машине, но внезапно вспомнил нечто, в чем мне следовало разобраться раньше, но на что я поначалу не обратил внимания. Я вернулся к Джонни и спросил:
— Могу я зайти на несколько минут?
— Давай. Забыл что-нибудь?
— Угу.
Взяв пропуск и поблагодарив его, я прошел на студию. Пола Кларка я нашел в монтажной, и мы вместе пошли в «Вельветовую комнату» выпить кофе.
Когда мы уселись, я резко спросил:
— Ты ведь вчера пудрил мне мозги, Кларк?
Его карие глаза заблестели на загорелом лице, когда он спросил:
— О чем, черт побери, ты толкуешь?
— Ты заверил меня, что знаешь о Брэйне только то, что рассказал мне. Однако ты был знаком с ним и раньше? До Голливуда?
Судорожно сглотнув, он затеребил свой длинный острый нос:
— Вот как? И где же это я с ним познакомился?
— В Канзас-Сити.
Я рисковал свалять дурака, но все же надеялся получить хоть какой-то результат. Какой именно, я не знал. Что ж, валять дурака мне приходилось не впервые.
Кларк грубо подтвердил:
— Я знал ублюдка в Канзасе. Как ты разнюхал это?
— Догадался, — ответил я с усмешкой. — Когда на вечеринке во вторник Брэйн набросился на тебя, он пригрозил зашвырнуть тебя обратно в Канзас-Сити, штат Миссури.
Кларк нахмурился, взъерошил пальцами волосы и пожал плечами:
— Он так сказал? Что-то я не помню. Ну и что?
— Ты уверял меня, что ничего больше не можешь рассказать мне про этого типа.
Он тряхнул головой и усмехнулся:
— Скотт, ты очень настойчивый парень. Но я сказал тебе другое: что не могу сообщить ничего, что помогло бы тебе в расследовании. И я все еще не могу тебе сообщить ничего нового.
— Однако ты знал его еще в Миссури?
— Конечно. Года четыре-пять назад, — покорно подтвердил он. — Я ведь оттуда. Брэйн жил там некоторое время.
— Вот это новость! Вы были приятелями?
— Нет, черт побери! — Он покачал головой. — Он и тогда уже был жутким сукиным сыном.
— Почему же ты не рассказал мне об этом вчера, Кларк?
Он вздохнул:
— Опять допрос с пристрастием? Послушай, Скотт, я рассказал тебе все, что имеет хоть какое-то значение. Почему я должен был рассказывать тебе, что знал его раньше? Я ведь тоже был на этой чертовой вечеринке. Брэйн не в канаву по пьянке свалился. Его кто-то убил. И я не собираюсь болтать лишнее, да и никто не собирается. Любого спроси.
