Текст Писания и религиозная идентичность: Септуагинта в православной традиции - [3]

LXX в контексте полемики с католицизмом: средневековье и начало Нового Времени

К девятому веку Вульгата стала стандартной Библией западной Церкви. Разрыв между византийской Церковью и латиноязычной западной Церковью неизбежно должен был придать противостоянию LXX и Вульгаты дополнительное измерение. Удивительно, однако, что прошло несколько столетий после разрыва, прежде чем православные полемисты стали включать Вульгату с ее Hebraica Veritas в список католических отступлений от истины. Впервые это случилось уже после падения Византии и было спровоцировано атакой западных гуманистов на LXX.

В обширном комментарии на трактат Августина «О граде Божьем» Иоанн Людовик Вивес подверг сомнению подлинность «Послания Аристея». Комментарий вышел на латинском языке в Базеле в 1522 г. и, видимо, вскоре достиг Московской Руси, где Максим Грек написал «Слово против Иоанна Людовика». Среди других «заблуждений» Вивеса Максим обличает и его сомнения в Семидесяти толковниках, переадресовывая свой упрек уже и самому Иерониму: «как ты, отче Иерониме, можешь переводить лучше, не будучи причастен той же благодати Божественного Утешителя, какую имели они?.. Не следует доверяться еврейским книгам, которые нарочно испорчены богоборными иудеями»[9].

Еще яростнее споры о достоинстве LXX вспыхивают в Москве в конце XVII — начале XVIII вв., когда сильное влияние польской и киевской учености вызвало противодействие «латинствующим» богословам со стороны филэллинистов. Наиболее ярким памятником этих споров стало анонимное «Обличение на гаждатели Священнаго Писания Библии, преведеннаго из еврейскаго на еллинский диалект богомудрыми мужи, Духа Святаго и мудрости наполненными, 72-мя преводницы». «Обличение…» содержит не только апологию LXX, но и разбор целого ряда мест, где Иероним «погрешает», переводя Библию «с еврейских уже растленных книг». Острие полемики, впрочем, направлено не против евреев, а против католиков и «латинствующих».

LXX и славянская Библия

Наиболее известный из переводов Библии, выполненных в византийском мире — перевод на славянский, осуществленный свв. Кириллом и Мефодием и их учениками. В основе ветхозаветной части перевода лежали византийские списки LXX. На протяжении столетий славянская Библия постоянно редактировалась, сверяясь с греческими рукописями. Но не только с греческими[10]. Неоспоримы следы влияния еврейской традиции на средневековые славянские библейские манускрипты[11]. В последующем эти следы исчезают, и на печатных изданиях уже не сказываются. Зато начиная с Геннадиевской Библии 1499 г. сильнейшее влияние на славянскую Библию оказывает Вульгата.

Геннадиевская Библия стала первым в славянском мире полным собранием книг библейского канона — до нее славянские библейские манускрипты содержали лишь отдельные книги или корпуса (напр. Пятикнижие). За образец была взята печатная Вульгата. Книги, которые отсутствовали в славянских списках, были переведены с латинского (книги Паралипоменон, Ездры, Неемии, Товита, Юдифи, Премудрости, Маккавейские книги, а также отсутствующая в греческой Библии Третья книга Ездры). Книга Иеремии в LXX, как известно, короче еврейской и отличается от еврейского Иеремии в том, что касается порядка следования глав. В Геннадиевской Библии первоначальный славянский перевод Иеремии (сделанный с LXX) был дополнен по Вульгате, а порядок следования глав изменен в соответствии с Вульгатой.

Именно Геннадиевская Библия легла в основу всех последующих печатных изданий славянской Библии: Острожского издания 1581 г., Московского издания 1663 г. и, наконец, Елизаветинской Библии 1751—1756 гг., которая является авторизованным библейским текстом Русской Православной Церкви.

Императорские указы, в соответствии с которыми в 1712—1751 подготавливался текст будущей Елизаветинской Библии, предписывали согласовывать перевод «с греческою 70 переводников Библиею», однако редакторы столкнулись, во-первых, с различиями между разными изданиями LXX, во-вторых, с серьезными расхождениями между LXX и уже имеющимися славянскими текстами (восходящими к Геннадиевской Библии). Указ императрицы Елизаветы от 14 февраля 1744 г. предписывал «к дополнению греческой употреблять Сирскую и Еврейскую и другие Библии, кои к старой Славянской близкую силу имеют». Любопытно, что католическая Вульгата в указе прямо не упоминается, хотя, видимо, справщики обращались к ней больше, чем к «Сирской» и «Еврейской». Те книги, которые в Геннадиевской Библии были переведены с латинского, теперь, при подготовке Елизаветинской Библии, были заново переведены с греческого. Однако с Третьей книгой Ездры нельзя было так поступить, поскольку она вообще не входит в канон греческой Библии и дошла до нас только на латинском. Перевод книги Иеремии в печатных славянских Библиях также следует Вульгате, а не LXX — как в порядке следования глав, так и в отношении тех текстов, которые отсутствуют в LXX, но присутствуют в масоретском тексте и в Вульгате. Здесь, в случае книги Иеремии, явно сработал «текстологический максимализм», близкий к «экзегетическому максимализму» Оригена: поскольку еврейская и латинская версии Иеремии содержат многочисленные дополнительные тексты по отношению к LXX, редакторы не решились эти тексты выкинуть.