Текст как текст [заметки]

1

Здесь и далее сокращения согласованы с автором.

2

Телефильм «Конец пути» («Культура», 1999).

3

Вот, например, парадоксальное сочетание дат: «Показание по делу об элегии «Андрей Шенье». 27 января 1827 года. В Москве: Сии стихи действительно сочинены мною <…> Все сии стихи никак, без явной бессмыслицы, не могут относиться к 14 декабря».

Мой корреспондент А.Боберов, литературовед-любитель из Мытищ, сообщил мне однажды ряд своих любопытных наблюдений над числами в жизни Александра Сергеевича. В частности, он построил для Пушкина модные нынче биоритмы и получил на графике два нулевых значения, что бывает достаточно редко и чревато различными опасностями (именно в такие дни на трассу не выпускаются пилоты и водители…), – именно 27 января 1837 года. Также, отметил Боберов, что 27 января существенно входит в жизнь убийцы Пушкина как до, так и после роковой даты: 27 января 1834 года был он зачислсн в гвардию, 27 января 1836 года – был произведен в поручики, – и были то главные события его карьеры, необыкновенно удачно складывавшейся. По этому поводу любопытно также отметить, что трагедия «Моцарт и Сальери» шла дважды в 1832 году (27 января и 1 февраля) и успеха не имела, а через пять лет, ровно в те же числа, в новой «режиссуре» – дуэль и отпевание.

27 января 1841 года был я чуть не убит во Франции, случайным выстрелом, егерем на охоте, ранен в ту же руку… За этими занятными наблюдениями наш корреспондент предлагает нам ряд выкладок, связанных с магическими свойствами чисел 27, 37 и 99… Оказывается, эти числа, в некой математической интерпретации, являются не чем иным, как тузом, тройкой и семеркой (туз полагает он единицей, то есть 1, 3, 7…). Полагая 27-е число как днем рождения (по записи в церковной книге), так и днем – смерти, 37 – как годом смерти, так и числом полностью прожитых лет, а 99 – годом рождения, начинает наш математик-пушкинист числа эти делить и множить и извлекать что-то за гранью нашего математического образования, получая, как в замкнутом кругу, все те же числа: либо 137, либо 27, либо 37, либо 999… Даже всех дней жизни начисляет (почему-то в сотнях дней) 137, а точнее – 137X99 + 137+27+37. Дальнейшие парадоксы Боберова, исчисленные как «ставки Пушкина», приводящие к выпадению дамы пик 27.1.37, перестают быть только забавными…

4

Пушкин и раньше «наследовал» эту драму: «В семейственной жизни прадед мой Ганнибал так же был несчастлив, как и прадед мой Пушкин» (1830-е). «Он умер очень молод и в заточении, в припадке ревности или сумасшествия зарезав свою жену, находившуюся в родах» (1830).

5

В.Ф. Вяземская

6

Жуковский, как известно, “редактировал” смерть Пушкина в интересах его семьи и посмертной репутации, но лишь в “высочайшем” аспекте. Характерно, что в этих случаях он мало приводит прямой речи Пушкина – больше пересказывает

7

Честные врачи подтверждают, путая лишь порядок слов, для них не столь важный.

8

По этой “лестнице” Пушкин поднялся выше книг и выше литературы, а усердный и честный Даль буквально принял призыв и еще долго карабкался вверх по полкам, пока не воздвиг пирамиду русской речи…

9

Ундервуд – О. Мандельштам, «1 января 1924 года»

10

«Звезда», впрочем, почти единственная была своевременна: см. № 8/99. Были и подарки: выставка в Литературном музее в Москве или публикации «К развалинам Чевенгура» Василия Голованова, см. «Общая газета», № 3(373)

11

Выступление на конференции «Мой Толстой» 15.11.2008 в Харденберге (Германия).

12

«… Куст «татарина» состоял из трех отростков. Один был оторван, и, как отрубленная рука, торчал остаток ветки. На других двух было на каждом по цветку. Цветки эти когда-то были красные, теперь же были черные. Один стебель был сломан, и половина его, с грязным цветком на конце, висела книзу; другой, хотя и вымазанный черноземной грязью, все еще торчал кверху.

Видно было, что весь кустик был переехан колесом и уже после поднялся и потому стоял боком, но все-таки стоял. Точно вырвали у него кусок тела, вывернули внутренности, оторвали руку, выкололи глаз. Но он все стоит и не сдается человеку, уничтожившему всех его братии кругом его.

«Экая энергия! – подумал я. – Все победил человек, миллионы трав уничтожил, а этот все не сдается».

И мне вспомнилась одна давнишняя кавказская история часть которой я видел, часть слышал от очевидцев, а часть вообразил себе. История эта, так, как она сложилась в моем воспоминании и воображении, вот какая. Это было в конце 1851-го года.

В холодный ноябрьский вечер Хаджи-Мурат въезжал в курившийся душистым кизячным дымом чеченский немирной аул Махкет».

(Страница цитируется на одной из граней стеллы. На другой может быть посвящение «Последнему произведению», к Столетию ухода Л.Н.Толстого.)

8 февраля 2010