Техники и технологии в сакральном искусстве. Христианский мир. От древности к современности - [70]

Вызывает вопрос объект посвящения (соименности) образа преподобномученицы, Константинопольской девы Феодосии (730 г., 29 мая). Только три представительницы рода Голицыных носили это имя. Лишь одна из них – Федосья Степановна Голицына, урожденная Ржевская, скончавшаяся в 1795 г. и погребенная в Толгском монастыре Ярославской губернии, может рассматриваться как личность, косвенно причастная к программе алтарной росписи, – муж ее, князь Михаил Николаевич Голицын, был почетным опекуном Московского воспитательного дома[303]. Детальная программа художественного убранства храма и его алтарной части неизвестна, поэтому можно высказать и еще одну версию. Связана она с сюжетом, с которого начиналась данная статья, – с житием Феодосии девицы, выступившей в эпоху иконоборчества в защиту медного образа Спасителя, с чем и мог быть связан выбор медных основ для иконостаса. М. Скороспелов был, как говорилось выше, «великим законником» и хорошо знал требования к иконописи. Все образа работы Скороспелова имеют необходимые надписи, правда выполненные очень мелко, светлым тоном – «светлые на светлом» – но в соответствии с правилами иконописания. Отсутствуют на образах и нимбы, замененные свечением вокруг ликов.

Московская школа иконной живописи рубежа XVIII–XIX вв. изучена очень мало. Трудно даже представить, что в Москве в указанный период существовала некая художественная школа. О московском периоде даже таких крупных мастеров, как Ф. С. Рокотов, сведений явно недостаточно. Все наиболее значительные художественные произведения данного времени связаны с Санкт – Петербургской академией художеств. Поскольку М. Скороспелов был прежде всего художником религиозной живописи, его работы в основной своей части оказались утраченными. Возможно, что икона «Царица Александра» 1842 г. из ГИМ, подписанная «П. М. Скороспелов», принадлежит кисти Мемнона Скороспелова. В литературе есть упоминание о дочери М. Скороспелова[304], но нигде – о сыне, и инициалы «П. М. Скороспелов» могут означать «Писал Мемнон Скороспелов»[305]. Именно так: «П. Мемнон Скароспелов» – художник подписался на фоне образа Спасителя.

Вряд ли в Москве было много мастеров с такой редкой фамилией, которая, скорее всего, была произведена от прозвания и могла означать особые, рано проявившиеся способности. Скончался художник в Москве в возрасте 75 лет 8 месяцев и был погребен на Пятницком кладбище. Поскольку впервые предпринята попытка восстановления биографии забытого художника, считаем возможным привести здесь эпитафию[306] Скороспелова, содержащую суть его жизни и творчества:

Ты памятник для нас своею добротою,

Зачем же памятник нам ставить над тобою?

И внутрь могильных сих пределов

Художник М΄емнонъ Скороспѣловъ

Забыт не будет от того, кто чтит талант и кисть его.

На дсках и полотне святых изображая

И жизнию своей их жизни подражая,

Сей Божий раб Мемнон

Молитвами святых

Да будет сопричтен

На небе к лику их

И узрит там лицем Лице Оригинала,

Который тайно здесь, в гаданье идеала,

Он мыслью созерцал

И кистию своей его живописал.

Находку считавшегося утраченным аутентичного иконостаса храма Царевича Димитрия можно считать редкой удачей. Вновь найденные памятники имеют особую ценность как изначально создававшиеся для убранства храма, как уникальные образцы русской живописи рубежа XVIII–XIX вв., как подлинные подписные и датированные произведения забытого московского художника. Наконец, образа М. Скороспелова интересны техникой живописи на меди, которая заслуживает самого внимательного изучения.

Подводя итоги исследованию религиозной живописи на металле, можно сказать, что традиция, ведущая свое начало от XVIII в. и развитая в последующее столетие, дала редкие и высокие образцы в творчестве художников XX в. Одновременно с ней возникла и длительное время существовала и другая – массовая – религиозная икона на металле промышленного производства. Это направление не заслужило внимание специалистов и оказалось обречено на полное забвение. Тиснение и печать на металле пренебрежительно были отнесены к продукции не музейного характера. Частные коллекционеры также не занимались ее собиранием. Традиция изготовления печатной иконы на металле была сначала прервана, а затем и забыта. Но теперь иконы такого типа, ставшие редкостью, нуждаются в сохранении. Среди них попадаются образцы с необычной иконографией, перекликающиеся с литографированными листами, довольно тонкие по технике тиснения, а также с искусными орнаментами и элементами пейзажа. Обычно эти тонкие металлические латунные (иногда серебряные) пластины накладывались на деревянную основу и закреплялись в киотах, как бы соединяя оклад и икону. Настало время обратить внимание и на эти скромные массовые образцы, дополняющие картину художественной и повседневной жизни предреволюционной эпохи.

Г. С. Клокова Некоторые рекомендации современным иконописцам

В последние десятилетия остро ощущается потребность в иконах для восстанавливаемых, вновь построенных и строящихся храмов. Если к 1980 г. в Москве было 67 храмов и 4 часовни, то, по данным на 2008 г., сейчас действует 4 мужских и 4 женских монастыря, 872 храма и часовни