Техника игры в блинчики - [64]
"Оленька! Прости дуру! Прости…"
По сравнению со смертью подруги, все прочее виделось мелким и унылым. Все эти их подколки, и негласное соревнование на право быть самой-самой…
"Глупость какая… Оля…"
Возможно, она и не справилась бы с ужасом той ночи, если бы не пришлось приводить в чувство Вильду.
"Второй раз за три дня…"
Ну, второй или третий, а рождественские каникулы не задались, но не в этом дело. Неизвестность — вот что выматывало душу больше всего. Сообщения были редкими и противоречивыми: убита… жива… ранена… умерла от ран… и снова — жива… находится в госпитале… выздоравливает… умирает…
В конце концов, им все равно пришлось уехать. Контракт предусматривал закончить "Золушку" к Рождеству, но ни к Рождеству, ни к Новому Году не получилось. Но это не значило, что затягивать съемки можно до бесконечности. И дело даже не в штрафных санкциях…
"А в чем?"
В планах гастролей, например.
— Вот что, — сказала Таня, глядя Виктору прямо в глаза. — В Бельгию мы поедем в феврале, а сейчас я хочу в Испанию…
5. Атташе посольства СССР в Испанской республике Лев Лазаревич Никольский, Мадрид, Испания, 9 января 1937, вечер
— К сожалению, мы опоздали, — Никольский откинулся на спинку стула и коротко, остро взглянул в глаза Володина, как бы спрашивая, понимает ли тот, о чем идет речь.
— Что вы имеете в виду? — Алексей Николаевич Володин умел владеть лицом ничуть не хуже своего начальника, хотя он-то как раз знал, насколько плохо обстоят дела. Что называется, из первых уст знал, так как оказался по случаю, вероятно, последним сотрудником НКВД, кто разговаривал с представителем Коминтерна — не считая, разумеется, "кротов" в окружении Марти, — разговор этот состоялся два дня назад. А вчера товарища Андре Марти не стало… Такова жизнь на войне.
"Сегодня ты, а завтра я…" — но умирать никто не хочет.
— Троцкисты совершенно очевидно перешли теперь в наступление по всему фронту, — построжев лицом, ответил на вопрос Лев Лазаревич. Разумеется, все это была, как на театре, — одна лишь игра, но оба собеседника сознавали, что доверять сейчас нельзя никому. А раз так, лучше перебдеть, чем наоборот. Кое-кого из тех, кто все еще жил по старым правилам уже повыдергали — словно редиску или турнепс — из Испании в Москву, и где теперь они все?
— Убийство товарища Марти, судя по нашим сводкам, отнюдь не единичный случай. Они убивают коммунистов везде, где только могут, — продолжал между тем "нагнетать" Никольский. — Здесь, в Испании, во Франции, в США, в Мексике… Положение ухудшается, но открыто мы ничего предпринять не можем. Вы ведь читали интервью, которое товарищ Сталин дал агентству Гавас?
Естественно, Владимиров интервью читал. Все читали, хотя Алексей Николаевич был "не по этой части". Он был боевик. Диверсант и партизан, но никак не теоретик. Но советский командир "не может позволить себе быть аполитичным…" Так сказал ему три года назад один из кураторов, выделив интонацией слово "советский", и Владимиров его понял. Правильно понял и навсегда запомнил. Не может. Не должен. Никогда.
— Товарищ Сталин неспроста отметил, что СССР оказывает Испанской республике исключительно и только военную и экономическую помощь, — продолжил политинформацию атташе посольства. — Но Советский Союз не вмешивается во внутренние дела республики, так как не желает ломать своим авторитетом и, тем более, военной силой сложившееся внутриполитическое единство. То есть, нам прямо сказано: не лезть на рожон! Народный Фронт обеспечивает нам необходимую легитимность. И значит, — не провоцировать! Не давать врагу никакой возможности очернить дело Ленина-Сталина в глазах трудящихся! Но и сидеть, сложа руки нам, Алексей Николаевич, тоже нельзя. История не простит нам бездеятельности, вы меня понимаете? — Никольский взял со стола трубку и принялся ее неторопливо набивать, продолжая одновременно "инструктаж", то, что это был именно инструктаж, а не просто "ля-ля" Владимиров нисколько не сомневался. Не тот, насколько ему было известно, Никольский человек, чтобы просто трепаться. Не Радек, одним словом. И в Испанию не зря именно его послали, а форма… Что ж, в Гражданскую тоже на горло брали, но и о деле не забывали. Владимиров, например, не забывал.
— Глядя на троцкистов, на ПОУМ, начинают ужесточать свою позицию и другие участники игры. ФАИ, например. Но открыто Народный Фронт они не покинут, это уже ясно. Вы это понимаете, Алексей Николаевич?
— Да, — кивнул Владимиров.
Чего уж тут не понять? Если бы не последние события троцкистов кончили бы быстро и без особых сантиментов. К этому, казалось, все и идет. Товарищ Марти и другие коминтерновцы уверенно брали ситуацию под контроль. А за их спинами угадывались острые штыки РККА… И вдруг все изменилось, и огромный задел пошел, грубо говоря, коту под хвост. Сначала Седов провел в Париже короткую кровавую чистку, какой от него, если честно, никто не ожидал. Говорили: "романтик", "чистоплюй"… А он взял и показал, "кто в доме хозяин". В Париже, Амстердаме, Белграде, в Балтиморе и Сан-Франциско зазвучали выстрелы, и эхо жестоких расправ очень скоро докатилось до Испании, где и так отношения между сталинистами и троцкистами накалились, считай, "добела". И вот вчера
И вновь наши современники, попавшие в прошлое. На этот раз в Западную Европу 1 января 1936 года. Три старых (во всех смыслах) друга. Русский, украинец и еврей, почти как в анекдоте. Они оказались в чужих телах. Перед ними непростой выбор: просто выжить где-нибудь в Латинской Америке или попытаться предотвратить грядущее кровавое безумие… Или изменить хоть что-то… Много ли смогут сотрудник МИ-6, офицер СД и агент ИНО НКВД? Этого не знают даже они сами. Самое главное – начать. Так, как подсказывает совесть. Так, как велит память.
И вновь наши современники, попавшие в прошлое. На этот раз в Западную Европу 1 января 1936 года. Три старых (во всех смыслах) друга. Русский, украинец и еврей, почти как в анекдоте. Они оказались в чужих телах. Перед ними непростой выбор: просто выжить где-нибудь в Латинской Америке или попытаться предотвратить грядущее кровавое безумие… Или изменить хоть что-то… Много ли смогут сотрудник МИ-6, офицер СД и агент ИНО НКВД? Этого не знают даже они сами. Самое главное — начать. Так, как подсказывает совесть Так, как велит память.
Он никогда не считал себя особенно смелым, или крутым. У Витали, всегда были проблемы, связанные с адаптацией к социуму, и немного, со здоровьем. Но то, что он считал своими проблемами - смешно в мире Улья. Встреченные им люди, тёртые этим миром, поделятся своим опытом пребывания здесь. С ним и читателем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Корона», подлая тварь, на ранних стадиях плохо ловится. Прыгнуть через океан ей ничего не стоило: от прибрежных городов США до Шанхая, главной базы Восточного флота КНР, часов двенадцать пути. И откуда пошла инфекция, кто кого первым заразил, для нас не играет роли. Если ты начальник разведки флота, то обязан думать и действовать так, словно весь мир уже подцепил вирус, и китайские моряки в том числе. И принимать меры.
В городе, охваченном пандемией, есть загадочный «небесный человек» – летчик, который помогает уставшим и больным людям летать. Но вот бедствие побеждено. Узнает ли девушка-медсестра того, с кем познакомилась во сне?
Тем временем приключения юных пакостниц набирают обороты и на этот раз они переместятся в одну очень непростую деревню под Ростовом. Туда, где обитают настоящие деревенские ведьмы, их родственники - чернокнижники, черти, домовые, куда каждый Новый год лично наведывается дедушка Мороз, а порой заглядывает и самая настоящая сказка!
Сказка о городе снов, безликой ведьме, часовщике, принцессе и настоящей дружбе. А еще о говорящем коте, который дает ценные советы. Иногда.) Девочке Ильке снятся сны о волшебном городе, но она и представить не может, что однажды попадет туда наяву.