Техника игры в блинчики - [58]
Тут раздался второй короткий сигнал, и означал он, что все идет по плану, и ждать осталось недолго. Прошла томительная минута, показавшаяся всем такой долгой, что впору сбегать в лес помочиться напоследок или быстренько перекурить. Но время все-таки иссякло гораздо быстрее, чем прикидывали сначала, и вот уже из-за деревьев, скрывавших поворот дороги, вырвалось несущееся с ветром пыльное облачко, чуть обогнавшее колонну, а затем появился и серебристый радиатор большого штабного автомобиля, черного, припудренного мелкой желтоватой пылью. Секунда — не более, — и машина оказалась на виду целиком, засверкала на солнце стеклами, а за ней из-за поворота уже выезжал грузовик с охраной.
— Кретин! — прошипел сквозь зубы Тосканец, не устававший демонстрировать свою осведомленность в военных делах практически по любому поводу. — Он все-таки оставил охрану позади себя!
Вообще-то так делали почти все начальники. Даже советские товарищи предпочитали "возглавлять", а не глотать в безопасности дорожную пыль, поднятую чужими колесами. Но с другой стороны, и Матео был хорош. Если честно, он был полным и окончательным психом, но обычно у него все получалось, как следует, да и конфликтовать с таким — себе дороже.
— Слушай, — сказал Бергман, когда они только устраивались в засаде. — А не лучше ли прикопать ее на дороге, — кивнул он на банку в руках Матео. — И запалить бикфордов шнур?
— Думаешь, не попаду? — ровным голосом откликнулся Тосканец, поднимая взгляд.
— Думаю, что вероятность… — начал было Роберто, но Матео его прервал.
— Я все знаю о вероятностях, командир, — сказал он голосом, от которого могло скиснуть даже только что надоенное молоко.
— Ты думаешь, ты один учился в университете? Сила броска, командир, — оскалился Тосканец. — Траектория полета бомбы, скорость автомобиля… Ведь так? А есть еще метеоусловия, сила моих мышц и форма банки… Вот только на бикфордов шнур действует такая же прорва факторов, и ни один из них не поддается контролю, а свои руки я знаю. Я с ними давно знаком…
Еще несколько секунд эти двое играли в "кто-кого переглядит", а потом молча разошлись. Бергман пошел присматривать позицию для пулемета, а Тосканец с прикрывающим его Келлом сдвинулись еще на десяток метров вдоль дороги. Матео и тогда уже подозревал, что грузовик, как всегда, окажется сзади.
И вот грузовик поравнялся с позицией "спеца", но Тосканец сделал резкое движение вперед за мгновение до того, и банка из-под краски, легко взлетев над дорогой, — Матео был чертовски сильным мужчиной — упала по дуге прямо в кузов, где сидели сопровождающие комиссара бойцы. Рвануло почти сразу. Грузовик едва ли проехал больше пятнадцати метров, интербригадовцы не успели даже сориентироваться и понять, что с ними случилось. А случилась с ними большая беда: и их, и шофера, и офицера, сидевшего в кабине, — всех убило сразу. Однако обломки грузовика с мертвыми, разорванными в клочья людьми, все еще "ехали" вперед по инерции, разлетаясь в стороны и рассыпаясь по дороге. А пулемет и пять винтовок уже били по легковушке, разнося в дребезги стекла, дырявя дверцы, калеча и добивая сидящих в машине.
Бубухнуло. Это рванула бомба Тосканца. Хлопнул первый — револьверный — выстрел, и сразу же последовало множество разнообразных звуков: "треск ломаемого хвороста" — это лупили, стреляющие в упор чешские "Кратки пушки" и американские "Спрингфилды", звон бьющегося стекла, басовито-отрывистое "бу-бу-бу" заработавшего пулемета, свист проносящихся над головой осколков, скрежет тормозов, крики… А потом как отрезало. Звуки разом прекратились, и все, кто остался жив, услышали колотьбу собственных сердец и хрип тяжелого — заполошного — дыхания, словно они не расстреливали только что легковой автомобиль, с комфортом разлегшись в тени придорожных деревьев, а бегом "на своих двоих" — догоняли по пыльной дороге мощную машину.
— Надо бы проверить… — ни к кому прямо не обращаясь, бросил в повисшую тишину подошедший к основной группе Тосканец.
— Надо, — согласился Роберто Бергман, передал свою винтовку Курту Хенигу и, вытащив из-под куртки револьвер, пошел к машине.
Шел он осторожно, так, словно опасался, что земля провалится под ногами. И все остальные тоже чувствовали себя не в своей тарелке и, забыв обо всем, смотрели только на командира. Не потерял хладнокровия только Тосканец. Вот он — быстро перезарядил винтовку, и теперь следил "за всем вокруг". А Бергман дошел на медленных тяжелых ногах до авто, дернул ручку задней двери, и та со скрежетом распахнулась, позволив навалившемуся на нее телу выпасть из автомобиля. От неожиданности командир вздрогнул и отступил назад, едва не выстрелив в мертвеца, упавшего на дорогу.
И вот он — лежит перед ними. Большой грузный человек в черном гражданском пальто с перепутавшимися ремнями кобуры револьвера и планшетки. Знаменитый берет сполз набок, обнажая залысины, но рассмотреть лицо убитого невозможно. Его заливала кровь.
