Техника игры в блинчики - [57]

".

— Значит, договорились? Через неделю в Италии? — "ты всё правильно запомнил?"

— Конечно, договорились! Тем более что мне стоит развеяться по-настоящему, а без перемены климата это вряд ли получится. — "Да запомнил я всё! Точно, своей смертью не помру с нашими-то играми…" — Пришли мне только телеграмму с деталями… на обычный адрес.

Это называлось "Подробности письмом… на главпочтампт… в данном случае, на местный главпочтампт…"

— Тогда, до свидания, Майкл!

— Do vidzenia, Raimond!

Глава 7

Разнообразные обстоятельства

Хроника предшествующих событий:

3 января 1937 года — Парижская газета "Ce Soir" опровергает слухи о гибели на фронте или смерти от ран австрийской журналистки Кайзерины Альбедиль-Николовой. "Госпожа Альбедиль-Николова, — сообщает собственный корреспондент газеты Герда Таро. — действительно была ранена во время штурма Саламанки, но ранение не было тяжелым, и сейчас она поправляется в военном госпитале в Эль-Эспинар.

Начало января 1937 года — формирование второй бригады Дер Нойе фрайкор.

6 января 1937 года — В США президент Рузвельт вновь вводит в действие Закон о нейтралитете, запрещающий поставки оружия в Испанию.

7 января 1937 года — Польша подписывает Соглашение с вольным городом Данцигом (современный польский г. Гданьск).

7 января 1937 года — генерал Радола Гайда назначен военным министром Чешской республики.

1. Испанская республика, провинция Альбасете, дорога Альбасете — Ла Рода, 7 января 1937, 8.20 утра

Идею подал Тосканец. Ничего толком не сказал, но намекнул, что там, где его учили, рассматривался и такой вариант. Во всяком случае, — по его словам, — именно так боевики из ОВРА убили в тридцать четвертом товарища из руководства Коминтерна, нелегально перешедшего австрийско-итальянскую границу (и Янек Блум подтвердил, что вроде бы помнит эту историю). Так вот, тот товарищ, — нормально добрался аж до Виченцы, где его встретил человек из ЦК КПИ, но, видимо, где-то в цепочке оказался предатель. А овровцы не хотели устраивать политического процесса, наподобие того, что "учудили" немцы над Дмитровым и Таневым. В общем, они просто подождали на дороге грузовичок зеленщика, на котором вывозили товарища Мартина, и положили всех, и зеленщика, и представителя ЦК, и того деятеля из Коминтерна. Все всё поняли, но что с этим пониманием делать, никто не знал.

— Он же всегда ездит этой дорогой, — сказал Тосканец, его в свое время исключили из компартии вместе с Амадео Бордига.

— Ездит-то, ездит… — возразил Майкл Келл по кличке Электрик. — Но кто ж его знает, паскуду, когда он поедет в следующий раз!

Говорили они по-французски, но это был очень странный французский, чтобы не сказать дурного слова.

— Я узнаю, — сказал Роберто Бергман.

Он — старший группы, и все знали, что слов на ветер Роберто из Монтевидео не бросает. Возможно, и даже, скорее всего, у тех, с кем связан Бергман, имелся свой человек в штабе интербригад. И это не странно. Раскол в комдвижении произошел не так чтобы давно, и многие люди до сих пор не определились, кто же они теперь, или с кем. А некоторые, вполне определившиеся, просто "забыли" вовремя сообщить товарищам по партии, что они им больше не товарищи.

Ну, а в среду после обеда все и решилось. "Гевалт, товарищес!", в общем, как выражается в таких случаях, Янек. Роберто прибежал на базу, как наскипидаренный, и сразу же начал раздавать указания, и был прав, — времени оставалось в обрез. Времени, оставалось мало, очень мало, совсем чуть-чуть, и все-таки они успели. На место добрались еще ночью, благо она выдалась лунной, и до утра укрылись в рощице на повороте дороги, не позволив себе не то что костра развести, но даже и покурить по-человечески. Курили по очереди, ужами отползая вглубь, и даже там дымили в кулак, опасаясь, что кто-нибудь высмотрит огонек. По-умному, как не преминул заметить Тосканец, и этого делать не следовало, но таких "профи", как он, в группе больше не нашлось, а Матео — так его звали — и не командир им даже. Прикомандированный руководством спец — тоже неплохо, но все-таки командир — Роберто, а он если где и учился, то только в университете. А вот где "натаскивали" Тосканца, определить трудновато, но от догадок сосало под ложечкой, или по яйцам холодок проходил, — это уж у кого какая реакция.

— Едут! — тихо сказал Роберто, услышав чьи-чьи-чьив чи-чи-чьив — условный сигнал голосом птички-каменки с противоположной стороны шоссе. Там тоже росли деревья, и кусты — целые заросли, за кустарником сразу начиналось поле, и оттуда хорошо просматривался большой кусок дороги, как бы с полупетлей в этом месте. Под деревьями прятались Янек и Ференц, — чешская винтовка и испанский револьвер — один наблюдал за изгибом шоссе, ожидая "важного гостя", другой держал связь с основной группой.

— Едут!

По эту сторону шоссе их было пятеро. Четыре винтовки и чешский ручной пулемет с торчащим вверх прямоугольным магазином на двадцать патронов. Ну и французские ручные гранаты "F-1", разумеется, да и не только они.

Услышав сигнал, Тосканец достал из рюкзака большую — двухлитровую — жестяную банку, в таких обычно продают краски и лаки, но вот начинка там теперь была