Техника и вооружение 2015 08 - [5]
Из БТ-5 и прибывших с ними танкистов был сформирован 1-й интернациональный танковый полк, включавший три танковых роты, автотранспортный батальон, медицинский, хозяйственный, саперный и мотоциклетный взводы. Как видно, советские советники по-прежнему планировали опробовать на поле боя более или менее крупные механизированные части, поскольку при батальонно-бригадной организации местных танковых войск формирование состоящего из рот и взводов (а не батальонов, как положено) полка выглядело странновато. По сути же, 1 -й интернациональный танковый полк являлся несколько усиленной танковой бригадой, и не более того.
Командиром полка стал полковник Сергей Кондратьев [8 Впоследствии награжден орденом Ленина, во время войны с финнами, в декабре 1939 г., будучи комбригом, командовал 34-й легкотанковой бригадой 8-й армии и своими действиями допустил окружение и почти полное уничтожение частей бригады в районе Южного Леметти севернее Ладожского озера. Из 171 танка БТ-5 и БТ-7 бригада потеряла 123 машины, а из 820 человек личного состава вышел к своим 171; в конце февраля 1940 г. С. Кондратьев, а также начальники политотдела и особого отдела 34-й бригады, застрелились при выходе из окружения.], заместителями командира бригады назначили майоров П. Фотченкова и А. Ветрова, ротами командовали капитаны П. Сиротинин, Н. Шатров и И. Губанов, а автотранспортный батальон бригады возглавил испанский капитан Л. Сантес.
Бойцы британской противотанковой батареи 15-й интербригады на фоне советской 45-мм противотанковой пушки. Снимок сделан под Мадридом в декабре 1937 г. накануне отправки батареи под Теруэль.
Республиканский БТ-5 с так называемой «мариупольской» башней.
БТ-5 с «мариупольской» башней, ставший трофеем националистов. Арагонский фронт, весна 1938 г.
Механиками-водителями и командирами машин в полку являлись советские инструкторы (лейтенанты или младшие командиры- сверхсрочники), а заряжающими – испанцы и иностранные добровольцы других национальностей, хотя по опыту первых боев отмечалось, что «разноязыкость» внутри одного экипажа положительным качеством не является.
1-й интернациональный танковый полк решили не дробить и использовать массированно на одном участке фронта для развития успеха. Возможно, республиканские командиры и их советские советники полагали, что введение в какой-то момент в бой 50 совершенно новых и неизвестных противнику танков сможет серьезно повлиять на обстановку на фронте. Вероятно, так бы оно и получилось, если наступление на Сарагосу спланировали бы должным образом…
6 сентября 1937 г. полк, совершив 500-км марш на колесах, выдвинулся на Арагонский фронт. В условиях реальной боевой обстановки подобное проделывалось впервые, но особых аварий, поломок или каких-то претензий к материальной части не возникло. До 12 октября полк находился в резерве в ближнем тылу наступавшей на Сарагосу республиканской армии. К тому времени это наступление, во многом, уже потеряло смысл, но 11-12 октября республиканцы попытались возобновить атаки: их пехота начала наступление в направлении Фуэнтес-де-Эбро, но значительно не продвинулась.
В отчаянной попытке переломить ход боевых действий в свою пользу республиканское командование бросило в бой 1-й интернациональный танковый полк. Однако вместо развития успеха и преследования отступающего противника (как это планировалось вначале) танкисты, многие из которых шли в настоящий бой первый раз в жизни, должны были атаковать в лоб усиленную ПТО долговременную оборону националистов, т.е. в очередной раз делать то, для чего легкие танки годились меньше всего.
Днем 13 октября 1937 г. (вот и не верь после этого в несчастливые числа!), пройдя около 50 км, полк в составе 48 танков (два танка, видимо, имели какие-то поломки, что для тех лет просто отличный показатель) вышел на исходные позиции в 30 км юго-восточнее Сарагосы, а затем атаковал позиции противника у Фуэнтес-де-Эбро. Танковую атаку поддерживали бойцы 15-й интербригады. Кроме того, на броню «бэтешек» посадили стрелков из 24-го республиканского пехотного батальона.
Дальнейший самоубийственный героизм и лихость советских танкистов отметил даже противник. После продолжавшегося несколько часов жестокого боя с вражескими противотанковыми батареями и пехотой БТ-5 прорвали все три полосы обороны националистов, а несколько «бэтешек», пройдя по высохшему руслу оросительного канала, практически ворвались в Фуэнтес-де-Эбро. Однако националисты вовремя взорвали дамбу и пустили в канал воду, заставив танки отойти.
Но куда хуже было другое – республиканская пехота за танками не пошла. Десант при первых же выстрелах спрыгнул с машин и залег, а в 15-й интребригаде насчитывалось слишком мало людей и она быстро остановилась, скованная пулеметным огнем и контратакующей пехотой националистов. В итоге, к вечеру танкистам 1-го интернационального полка пришлось отходить на исходные позиции. В этой атаке полк потерял 16 танков (по другим данным, 18-19, при этом до 4-5 машин остались на территории противника с минимальными повреждениями)и 37 человек личного состава. 15-я интербригада потеряла убитыми и ранеными около 1500 чел, т.е. до половины своего наличного состава. Это была страшная цена за нулевой успех.
