Техника и вооружение 2009 03 - [28]
Фото М. Лисова
Русская «немка» Поволжья
Станислав Воскресенский
Великая Отечественная война принесла огромные бедствия нашей Родине. До сих пор историки не могут сойтись в оценке числа людских потерь, так или иначе исчисляемых десятками миллионов погибших. Половина обитаемых земель нашей страны была безжалостно разорена. Поэтому вполне справедливым было стремление хотя бы частично компенсировать этот ущерб за счет ценностей, скопившихся на территории агрессора.
Наиболее заинтересованным немецкой ракетной, или (как ее тогда именовали) реактивной техникой, оказался Наркомат авиапромышленности. Именно это ведомство в годы войны на практике освоило жидкостные ракетные двигатели, предназначавшиеся для специально спроектированных перехватчиков, а также в качестве ускорителей для ранее созданных самолетов. Еще до окончания боевых действий, в апреле 1944 г., в Германию вылетели первые группы советских специалистов, в состав которых наряду с новичками в ракетной технике вошли также и инженеры, уже годами работавшие в этой области. По многим причинам личный состав «трофейных команд» снабдили офицерскими мундирами, выдав документы, подтверждающие воинские звания. Впрочем, в Германии этих «профсоюзных полковников» можно было сразу выявить по полному отсутствию планок боевых наград, непременно украшавших грудь офицеров- фронтовиков.
Вид испытательного стенда ЖРД ракеты «Фау-2» в Леестене.
Панорама подземного завода «Миттельверке» в районе г. Нордхаузен.
Один из сборочных тоннелей подземного завода «Миттельверке», обследуемых американскими войсками. Видна частично собранная ракета «Фау-2». Апрель, 1945 г.
Подземный цех завода «Миттельверке».
Постепенно в Германию прибыли и те советские специалисты, которым предстояло спустя пару лет возглавить ведущие отечественные организации по разработке ракет (С.П. Королев, В.П. Мишин), двигателей (В.П. Глушко, А.М. Исаев), бортовой аппаратуры (Н.А. Пилюгин, М.С. Рязанский), наземного оборудования (В.П. Бармин).
Группу гражданских специалистов возглавил вполне «настоящий» генерал-майор Андрей Иларионович Соколов. Позднее в соответствии с постановлением ГКО от 8 июля 1945 г. общее руководство перешло к генералу Льву Михайловичу Гайдукову. Во время войны он пребывал в должности члена военного совета Гвардейских минометных частей, т. е. самого главного комиссара входивших в состав артиллерии Красной Армии частей и соединений, вооруженных «катюшами» (по современной терминологии — реактивными системами залпового огня). Однако Лев Михайлович, блестяще защитивший инженерный диплом в МВТУ им. Баумана, а затем поработавший в аппарате ЦК ВКП(Б), на голову превосходил всех прочих «гвардейских минометных» генералов в способности к решению не только и не столько политических, сколько технических вопросов. В результате именно на него еще в разгар войны лег груз забот, связанных с разработкой новых образцов реактивных систем залпового огня. Естественно, что состоящий в должности политработника прирожденный инженер в генеральском мундире с искренним энтузиазмом взялся за овладение столь фантастической в те времена ракетной техникой.
Довольно быстро советские специалисты убедились в том, что главный немецкий центр разработки и испытания ракет — Пенемюнде — основательно выхолощен еще самими немцами в ходе их эвакуации. С территории расположенного поблизости от г. Нордхаузена подземного завода «Миттельверке» все более или менее ценное движимое имущество уже отбыло в заокеанском направлении. Туда же устремилось и большинство немецких специалистов-ракетчиков. Конечно, можно было разобраться в оставшихся фрагментах «Фау-2» без посторонней помощи, но это потребовало бы излишних затрат сил и времени. Пришлось бы тратить годы на то, чтобы самостоятельно собрать из разрозненных фрагментов хотя бы несколько пригодных к лету ракет.
Инженер- подполковник С.П.Королев. Германия, 1945 г.
Инженер- полковник В.П. Глушко. Германия, 1945 г.
Инженер-полковник В.П. Бармин. Германия, 1945 г.
Инженер В.П. Мишин. СССР, 1945 г.
Огневые испытания ЖРД на стенде в Леестене.
Офицеры союзных армий на последнем из трех пусков ракеты «Фау-2» в окрестностях г. Кугсгафен, организованных англичанами. 15 октября 1945 г.
Для того чтобы как можно быстрее овладеть немецкими достижениями в области ракетной техники, советские инженеры привлекли к сбору и анализу матчасти и документации не успевших удрать на запад немецких специалистов. Эта задача облегчалась тем, что население Германии во всех оккупационных зонах в те годы жило впроголодь. Война была катастрофически проиграна, элементарное выживание стало более чем проблематичным. Поэтому в сердцах большинства немцев не возникало непреодолимых моральных барьеров на пути к добросовестному сотрудничеству с бывшим противником.
Немногочисленные немецкие ракетчики, не пожелавшие или не успевшие перейти к американцам, в июне 1945 г. были привлечены к работе в институте РАБЕ (сокращение RABE от немецкого Raketen bau Entwinklung- «Воссоздание ракетостроения»), организованном в городке Бляйхероде, расположенном неподалеку от Нордхаузена. Деятельность советских военно-промышленных «трофейных команд» осуществлялась с истинно армейской решительностью. «Подполковник» А.М. Исаев своей властью назначил «майора» Б.Е. Чертока начальником ими же учрежденного института РАБЕ. Официальное одобрение на создание института от начальника управления советской военной администрации Тюрингии И.С. Колисниченко было получено позднее.
