Техника и вооружение 2006 06 - [34]
Вертолет заходит на посадку для десантирования спецназовской группы 173-го ооспн. Район Черных гор, осень 1987 г.
Площадка десантирования в горах у Гардеза. Засады обычно планировались под вечер, чтобы группа могла в сумерках незамеченной выйти к назначенному месту. Рядом видна тень второго вертолета, прикрывающего ведущего. 50-й осап, эскадрилья подполковника Савченко, весна 1986 г.
Рекомендованный боевой порядок вертолетов звена при поиске строился следующим образом: впереди шла пара Ми-8 с десантом, следом — пара Ми-24 (поначалу ведущими выступали Ми-24, выполнявшие разведывательно-ударную функцию и с ходу атаковавшие противника, но практически сразу с учетом обстановки и необходимости проведения досмотра грузов и самих караванщиков, распознать характер которых с воздуха было трудно, поиском стали заниматься преимущественно «восьмерки», на борту которых наблюдение вел как экипаж, так и десант, а командир разведгруппы находился рядом с летчиками, вместе с ними принимая решение). В парах дистанция между машинами выдерживалась 300–400 м, интервал — 100–200 м с превышением замыкающей пары в 100–500 м, обеспечивающим ей свободу маневра. Высота полета обычно составляла 1500–1800 м, откуда осуществлялся достаточный обзор местности, однако профиль полета мог меняться в зависимости от условий, рельефа и обстановки: если трасса проходила через участки, где отмечались средства ПВО противника, высоту увеличивали до 2500–3000 м. Над пустыней и в горных распадках к караванному маршруту подкрадывались на 10–15 м, оставаясь незамеченными до последнего момента.
Обычный «график» включал 1–2 вылета с утра и столько же в вечернее время. В ответ на усилившуюся «охоту» противник, как правило, старался провести караван скрытно, под покровом ночи, и в рассветные часы целью становился транспорт, не успевший добраться до мест «дневки», на которую укрывались для отдыха в селениях и горных ущельях. Под вечер можно было перехватить «духов», поторопившихся с выходом в дорогу для преодоления протяженного участка, или встретить группу проводки каравана, следовавшую перед ним для разведки.
После того как караван был «стреножен» предупредительным огнем и останавливался, неподалеку высаживалась досмотровая группа. В зависимости от размеров каравана (а в нем могли быть как I-2 машины, так и десятки вьючных животных) на проверку направлялись бойцы из одной или обеих «восьмерок». Караван старались подловить на открытом месте, воздерживаясь близости к селениям, куда могли поспешить укрыться боевики (или, напротив, к караванщикам могла прийти поддержка). Вертолетчикам при досмотрах особо предписывалось не выполнять посадок ближе 3000 м от селений и построек, избегая попадания под обстрел из-за дувалов, а саму высадку группы вести в 800-1000 м от каравана. На деле, если караванщики сразу не высказывали «дурных» намерений, экипаж сажал машину в 400–500 м от цели — все же разведчикам требовалось пробежать эти полкилометра с оружием наизготовку и выкладкой на своих двоих, а дело зачастую решали минуты. Прочие пункты инструкций и наставлений тоже не были догмой: многое решалось на месте, по опыту и ситуации.
Вертолет 205-й овэ на месте подбора засадной группы в пустыне под Кандагаром. Экипаж и бойцы старались не задерживаться на враждебной территории, погрузка занимала минуты, и двигатели вертолета при этом не выключались, чтобы быть готовыми к немедленному взлету.
Пулеметный Ми-24В из 3-го отряда 205-й овэ. Для усиления огневой мощи вертолета, уступавшей пушечным машинам, на Ми-24В часто вешали четыре блока Б-8В20. На крыле этого вертолета отсутствует фотопулемет ФКП, который заменяет фотоприставка СШ-45 на прицеле в кабине.
При высадке обеих групп один Ми-8 садился прямо перед караваном, преграждая путь, а другой выбирал место д\я посадки сбоку-сзади, пресекая возможные пути отхода и блокируя разбегающихся «духов». Все время, пока шел досмотр, двигатели машин не глушились, продолжая «молотить» на малом газу в готовности к взлету для огневой поддержки или эвакуации бойцов. Тактика досмотра также выбиралась по обстоятельствам: разведгруппа могла сразу направиться к цели, полностью полагаясь на прикрытие кружащих над ней вертолетов, или действовать уставным порядком, оставляя пару пулеметчиков на флангах и рассыпаясь в цепь по фронту «двойками» бойцов, прикрывающими друг друга. В обязательном порядке в составе досмотровой группы находился радист с УКВ-радиостанцией Р-392 или заимствованной в МВД «Ромашкой». Спецназовское правило гласило: «Группа боеспособна, когда в ней жив командир и радист»: связь обеспечивала взаимодействие с прикрытием, позволяя предупредить об опасности, держать вертолетчиков в курсе о ходе досмотра, а при необходимости вызвать помощь и дать целеуказание.
В тюках груза помимо оружия и боеприпасов выискивали армейскую амуницию, медикаменты, пропагандистские материалы, призывавшие на борьбу с «неверными», и документы, представлявшие интерес для разведки. Лекарства сами по себе были завидным трофеем: импортные перевязочные материалы, пакеты первой помощи, обезболивающие средства, качественные медикаменты, жгуты и шины годились как нельзя лучше, особенно с учетом нерасторопной собственной службы снабжения (в 205-й овэ как-то был случай, когда комэска Косенков наотрез отказался сдать взятые с боем медикаменты, показав пришедшие в эскадрилью со склада давным-давно просроченные лекарства). Спросом пользовались теплые куртки-«пакистанки», разгрузочные «лифчики» под боеприпасы, рюкзаки, легкие спальные мешки и одеяла, удобные и ноские горные ботинки — все то, чем не могло порадовать отечественное снаряжение. Охотно «брали на вооружение» и уцелевший автотранспорт и мотоциклы — выносливые и надежные «Ямахи», «Хонды» и «Исудзу». Прочее, что не удавалось вывезти, сжигалось и подрывалось на месте, тут же уничтожались вьючные верблюды и лошади.
