Техану. Последняя книга Земноморья - [20]

— На Селидоре, — ответил Гед. На лице его застыла маска невыразимого отчаяния.

«Давным-предавно, каквечность, далеко—предалеко, какСелидор…»

— Самый далекий остров, — сказала она с оттенком вопрос в голосе.

— Западный край света, — прошептал он.

Поужинав, они задержались за столом. Ферру вышла во двор поиграть.

— Значит, ты с Селидора прилетел сюда на Калессине?

Когда она собиралась произнести Имя дракона, оно вновь сорвалось с ее губ непроизвольно, как бы само по себе, согрев ее дыхание своим огнем.

Услыхав знакомое Имя, Гед пристально взглянул на нее, — тут она вдруг поняла, что он, по возможности, старается не встречаться с ней глазами, — и утвердительно кивнул. Затем, в порыве вымученной честности, поправился:

— С Селидора на Рокк. А затем с Рокка на Гонт.

Тысяча миль? Десять тысяч миль? Тенар понятия не имела. В сокровищницах Хавнора она видела огромные карты, но никто не помог ей разобраться в нанесенных на них шкалах и цифрах. «Далеко-предалеко, какСелидор»… Да и можно ли полет дракона измерить в милях?

— Гед, — сказала она, называя его Настоящим Именем, поскольку они были одни, — я знаю, ты был на волосок от смерти и перенес невероятные страдания. И если ты не хочешь, а, может, не смеешь или не должен рассказывать мне об этом — не говори… Но если я хоть что-то узнаю о том, через чего тебе пришлось пройти, возможно, я смогу тебе чем-то помочь. Мне бы хотелось быть тебе полезной. Ведь вскоре за Верховным Магом с Рокка пришлют корабль, да что я говорю, они пришлют за тобой дракона! И ты снова уедешь. И нам с тобой может больше не представится случая поговорить по душам.

Она даже сжала руки в кулаки — настолько фальшиво прозвучали произнесенные ею слова. А шутка про дракона столь же вымучена, как оправдания неверной жены, застигнутой на месте преступления!

Гед не отрывал взгляда от стола. Он был мрачен и угрюм, словно фермер, вернувшийся после тяжелого дня с поля домой, где его пытаются втянуть в мелочную перепалку.

— Думаю, никто с Рокка за мной не приедет, — сказал он. Это признание отняло у него столько сил, что прошло немало времени, прежде чем он добавил:

— Не торопи меня.

Решив, что он больше ничего не добавит к сказанному, она сказала:

— Да, ты прав. Извини, — и поднялась, собираясь вытереть стол, но тут он едва слышно прошептал, по-прежнему не поднимая глаз:

— Теперь времени у меня в достатке.

Затем он тоже встал, положил свою тарелку в мойку и закончил вытирать стол. Потом Тенар счищала с тарелок остатки пищи, а Гед мыл их. Это было для нее внове. Она невольно сравнила его с Флинтом. Тот ни разу в жизни не вымыл за собой тарелку, считая сне женской работой. Однако когда Гед жил у Огиона, они вели хозяйство без помощи женщин. Да и впоследствии Гед делал все сам. Ему и в голову не приходило делить работу на «женскую» и «мужскую». Печально, подумала она, если он начнет задумываться над этим, если решит, что такая работа недостойна его.

Никто и не думал приплывать за ним с Рокка. К тему времени, когда они впервые заговорили об этом, обычный корабль еще не успел бы добраться до Гонта, если, только, конечно, в его паруса на протяжении всего пути не дул магический ветер. Но шло время, а с Рокка не-прежнему не было никаких вестей. Тенар показалось странным, что их, судя по всему, ничуть не обеспокоило отсутствие Верховного Мага. Должно быть, Гед запретил посылать за ним, а, может, он окружил себя непроницаемой магической стеной, так что они просто не знали, где его искать. Да и жители деревни, вопреки своему обыкновению, практически не обращали на него никакого внимания.

То, что никто не пришел сюда из поместья Лорда Ре Альби, не вызывало особого удивления. Его владельцы никогда не были дружны с Огионом. В деревне шептались, что женщины в той семье не чурались темных сил. Ходили слухи, что одна из них вышла замуж за знатного лорда с севера, и тот замуровал ее заживо. Другая наложила чары на дитя в своем чреве, желая превратить его в могущественнейшего волшебника, и стоило тому родиться, как он уже умел говорить, но в теле его не было ни единой кости.

— Точь —в-точь как кожаный бурдюк с глазами, — рассказывала деревенским кумушкам акушерка, — даже сосать не умел, зато разговаривал на каком-те непонятном языке, и вскоре умер… — Была в тех историях толика правды или нет, но Лорды Ре Альби всегда держались особняком. Будучи соратницей мага Сокола, ученицей мага Огиона, героиней, вернувшей Кольцо Эррет-Акбе на Хавнор, Тенар, судя по всему, могла бы, когда она впервые появилась в Ре Альби, если бы захотела, остановиться в поместье — стоило ей только попросить. Но она не стала этою делать. Тенар тогда с удовольствием остановилась в маленьком домике, который принадлежал деревенскому ткачу Фану и был предоставлен в ее полное распоряжение, а людей из поместья она видела лишь изредка и издалека. Теперь, по словам Мосс, в доме не было хозяйки. Там жили старый Лорд, уже древний старик, его внук и молодой волшебник по имени Аспен, окончивший Школу на Рокке, который работал на них.

Тенар не видела Аспена с тех пор, как Огиона похоронили под буком у горной тропинки с талисманом тетушки Мосс в руке. Казалось странным, что молодой маг не почувствовал присутствия Верховного Мага Земноморья в окрестной деревушке, хотя, возможно, у него были причины держаться в стороне. Однако и чародей из Порт-Гонта, который так же присутствовал на похоронах Огиона, тоже больше не возвращался. Даже если он и не знал, что Гед здесь, ему, без сомненья, было известно, что она — та самая Белая Леди, некогда носившая Кольце Эррет-Акбе на своем запястье и воссоединившая Руку Мира… «Вспомни, сколько лет прошло с тех пор, старуха! — одернула она себя. — А ты все по-прежнему задираешь нос.»