Тегеран - Ялта - Потсдам - [136]

Эттли. Я думаю, что этот документ требует некоторого изучения, так как не все его положения представляются вполне приемлемыми.

Бирнс. В каком отношении этот проект является неприемлемым?

Эттли. Если принадлежавшее союзным странам имущество изъято ими у стран-сателлитов в качестве военного трофея, то это естественно, так как страны-сателлиты должны компенсировать союзные страны, которым это имущество принадлежало. Но если это имущество захватила третья сторона, то возникает вопрос: должна ли она заплатить за это имущество союзным странам или мы должны заставить заплатить за это имущество страны-сателлиты. Кроме того, я считаю, что пункт 3 относительно валюты также нуждается в обсуждении. Мне кажется, что все это еще нужно изучить.

Трумэн. Хорошо.

Может быть, мы сейчас ознакомимся с коммюнике?

Сталин. Комиссия еще не закончила полностью его составление.

Эттли. Я предлагаю, чтобы комиссия по составлению протокола и комиссия по составлению коммюнике занялись этим вопросом сейчас же, а мы бы разошлись и встретились снова, как только эти комиссии закончат свою работу. О времени встречи можно договориться по телефону. Главы правительств занялись бы вопросом о коммюнике, а министры иностранных дел – вопросом о протоколе.

Сталин. Хорошо было бы установить срок для начала заседания – 8.30 или 9 часов. Срок ставится для того, чтобы подстегнуть комиссии, тогда они будут стараться.

Трумэн. Три часа перерыва меня устраивают.

Бирнс. Было еще предложение президента относительно внутренних водных путей сообщения. Комиссия по протоколу и комиссия по коммюнике пока не пришли к соглашению относительно решения, которое было принято по поводу предложения президента.

Трумэн. Этот вопрос передан на рассмотрение Совета министров иностранных дел в Лондоне, но я заинтересован в том, чтобы об этом было сообщено в коммюнике. Я бы просил включить в коммюнике упоминание об этом вопросе.

Сталин. Не обсуждали мы его.

Трумэн. Я три раза высказывался по этому вопросу, и комиссия рассматривала его в течение нескольких дней.

Сталин. В списке вопросов он не стоял, мы к этому вопросу не готовились и не имели никаких материалов, наши эксперты по этому вопросу сидят в Москве. Почему такая спешка, почему так нужно торопиться?

Трумэн. Этот вопрос не окончательно решен, а передан на рассмотрение Совета министров иностранных дел в Лондоне.

Сталин. О черноморских проливах тоже не будет упомянуто в коммюнике, хотя этот вопрос стоял на повестке дня. Вопрос о водных путях возник в качестве бесплатного приложения к вопросу о проливах. И почему отдается такое предпочтение вопросу о внутренних водных путях перед вопросом о проливах – я не понимаю.

Трумэн. Вопрос о черноморских проливах будет фигурировать и в коммюнике, и в протоколе.

Сталин. По-моему, нет нужды помещать в коммюнике, достаточно поместить только в протоколе.

Я предлагаю в коммюнике не упоминать ни о проливах, ни о внутренних водных путях, а включить оба эти вопроса только в протокол.

Трумэн. Хорошо, возражений нет.

Бевин. Я предлагаю, чтобы мы попросили Францию присоединиться к нашему решению относительно военных преступников. Франция является членом Совета министров иностранных дел в Лондоне.

Сталин. Хорошо.

Трумэн. Я не возражаю.

Я все же не могу понять, почему бы нам принятое здесь и включенное в протокол решение не включить и в коммюнике.

Сталин. Нет в этом нужды, коммюнике и так получается слишком обширным.

Трумэн. Я хотел бы задать один вопрос: имеются ли секретные соглашения на этой конференции?

Сталин. Нет. Несекретные.

Бирнс. Я хочу подчеркнуть, что мы решили передать вопрос о внутренних водных путях на рассмотрение Совета министров иностранных дел. Таким образом, мы имеем по данному вопросу соглашение. Имеем ли мы право огласить решение по этому вопросу? Если это не будет включено в коммюнике, а только в протокол, то можем ли мы официально поставить этот вопрос перед тем же Советом министров иностранных дел?

Сталин. Надо взять материалы Крымской конференции или Тегеранской конференции. На Тегеранской конференции ряд вопросов был включен в протокол, однако был другой ряд решений, представлявших интерес для всех, определявших нашу политику в отношении основных вопросов. Эти решения были включены в коммюнике.

Перехожу к работе Крымской конференции. Там тоже было зафиксировано два ряда решений. Первый ряд решений – гораздо больший – попал в протокол, и никто не требовал перенести его в коммюнике. Другой ряд решений – гораздо меньший – попал в коммюнике. Это были решения, определяющие нашу политику. Я предлагаю придерживаться этого хорошего правила, потому что иначе получится не коммюнике, а целый фолиант.

Часть решений не имеет серьезного значения, некоторые из вопросов, вроде вопроса о внутренних водных путях, не были даже обсуждены, они попадут в протокол, и никто не может упрекнуть нас, что мы скрываем эти вопросы. Другое дело – вопросы о Германии, об Италии, о репарациях и т. д., имеющие большое значение, они попадут в коммюнике. Я думаю, что не следует нам нарушать этой хорошей традиции и незачем включать в коммюнике все вопросы. Коммюнике есть коммюнике, а протокол есть протокол.