Teen Spirit - [35]

Катрин сильно побледнела. Я сообразил, что совершил чудовищную глупость. Она зарыдала:

— Почему, черт возьми, ты мне ничего не сказал? Я бы тебя не бросила… Я думала… я думала… Я бы не ушла, если бы ты сказал…

Она повторила это раз десять. Я стал ее успокаивать:

— Брось, не расстраивайся, все кончилось хорошо. Меня это подтолкнуло, как пинок под зад, ты нашла подходящего парня… Теперь ты ждешь ребенка, это здорово… Грустно, конечно, немного, но не с чего уж так горевать.

Я знал, что беременные, они все со странностями, поэтому не слишком волновался, и вдруг она завопила на все бистро:

— Да не люблю я его, твою мать! Если бы ты мне сказал, я бы осталась с тобой, я хотела ребенка от тебя!

Она кричала с такой страстью, что я не знал, куда деваться. Официант за стойкой улыбался во весь рот.

Я был совершенно обескуражен.

* * *

— И тебя это не удивляет?

— Она просто идиотка. Что за фигня: она тебя бросила, ни разу не позвонила, забеременела, а когда ты ее встречаешь, она, видите ли, рыдает, что не должна была от тебя уходить? Да это черт знает что…

Сандра развила бешеную деятельность: решила постирать шторы. Ходила от окна к окну с табуреткой в руках, отважно на нее взбиралась и снимала очередную занавеску. Я таскался за ней по пятам и стоял у нее за спиной, чтобы в случае чего поддержать. Насчет Катрин она завелась как следует:

— И вообще, если говорить откровенно, у нее кисель в коробке: ты вел себя с ней как последняя скотина, она от тебя ничего хорошего не видела… Что за блядские приступы мазохизма? Не понимаю…

Лично меня такой поворот событий только радовал. Давно уже ничего в моей жизни не волновало Сандру до такой степени. Мне приятно было воображать, будто ее раздражение вызвано страхом, что я вернусь к Катрин, то есть страхом меня потерять.

С тех пор как Сандра стала встречаться с татуированным, я все обдумал: нам надо быть вместе. Правда, я ничего конкретного не предпринимал и с Сандрой своими соображениями не делился. Но для себя я это четко сформулировал, что само по себе казалось мне шагом вперед. Она запихнула шторы в стиральную машину и повернулась ко мне:

— Ты все еще ее любишь?

Если она и волновалась, то отлично это скрывала. Я ответил:

— Нет. Сцена в баре меня огорчила, но… не потрясла. Знаешь, с мальчишескими чудачествами покончено. Чтобы я стал жить с бабой, беременной от другого, — нет уж! Даже если бы я ее обожал. Дудки! Следующего ребенка я сделаю нормально с женщиной, которая не будет ничего от меня скрывать, я хочу видеть, как он родится, и должен тебе сказать, что буду с удовольствием вставать ночью и давать ему соску.

Я, типа, раскручивал себя в глазах Сандры, на будущее. Она виду не подала, что ее это интересует.

Она собиралась на свидание со своим пирсингованным придурком. Я, как обычно, проводил ее шуткой:

— У него что, пирсинг на кончике члена?

— Отвяжись.

— Если нет, не понимаю, что ты в нем нашла.

— А с пирсингом понимаешь?

— Тьфу, не говори гадостей, меня сейчас стошнит.

Я остался дома один в отвратительном настроении.

* * *

По телевизору — ничего, я забил косяк: чтоб чем-нибудь себя заинтересовать, мне надо было хорошенько убиться. Как всегда по вечерам, набросал четкое расписание на завтрашний день. Составлять длинные перечни неотложных дел, насущных решений, необходимых звонков — это занятие меня успокаивало, даже если в конечном итоге я ничего из намеченного не выполнял. Как всегда по вечерам, я поклялся себе, что завтра примусь за роман. Когда забуреваешь, голова полнится мыслями, и я воображаю в подробностях, как завтра сяду за работу.

Туфта! Я гнил и выхода не видел.

Вдруг вспомнил о матери, и тут пошел чистый психодел. Дескать, срочно надо отвести к ней Нанси — мать должна увидеть ее перед смертью.

Мать родила меня в восемнадцать лет, и теперь ей не было еще и пятидесяти. Разумом я понимал, что в ближайшее время она вовсе не собирается нас покидать. Но в тот вечер я высадился на измену по полной. С маразмом пора было кончать.

Если разобраться, с Кэт все разрушилось по моей вине, раньше следовало въехать, что… она мне нужна. И что Сандра трахалась на стороне — тоже моя вина, надо было самому. Была частица моей вины и в том, что Алиска в свое время не попыталась мне написать или позвонить, ну, понятно, в общем… Последние месяцы я старался не вспоминать, но ведь я тогда факался со всеми герлами подряд и от Алисы этого не скрывал. Я не показывал ей, что нахожу ее соблазнительной, прикольной, трогательной. Доля ответственности лежит и на мне. Пустяк, конечно, в сравнении с тем, что сделала она… Но все-таки… Нищета-сука преследовала меня неотступно, прилипла ко мне навечно, как ничто другое на свете, въелась, стала мной, и расставаться с ней я не желал. Только в конце концов она меня раздавит, расплющит и сама распластается на моем месте. А я так и не научился остерегаться ее, держаться от нее подальше.

Мучительные мысли роились у меня в голове, и тут зазвонил телефон; автоответчик был включен, я не стал подходить: скорее всего звонили не мне. Это оказалась Алиса, голос мрачный, заплетающийся от транков, перемешанных с алкоголем. Я снял трубку, она рыдала — ну полная непруха!