Teen Spirit - [31]
— Это ты называешь прослушиванием?
— Прямо не знаю, что сказать… Может, журналисты от металла бешеней других?
Я боялся, что Нанси улизнет и пойдет болтать с первым встречным. Но она спокойно стояла рядом, только глазища пялила. Нетрудно было догадаться, что она уже мысленно сочиняет версию, которую расскажет в школе, и высматривает детали для придания рассказу достоверности.
Начался концерт. Я напрягся, как всякий раз, когда попадаю на сейшн с гитарами. Я выискивал недостатки и недоверчиво косился на веселящихся. Однако знал по опыту, что правда всегда на стороне тех, кто отрывается.
Я усадил Нанси на стойку в глубине зала. Выпрямив спину, положив руки на колени, она сияла, завороженная обилием шума.
Я сделал ей знак, чтобы она ни с места, подумал, что Сандра все-таки рядом с ней, и пошел вперед, посмотреть, что там на подиуме. С намерением, понятно, поехидничать и позлословить.
Однако, подойдя ближе, я вынужден был признать, что оно катило. Что-то еще живо, порадовался я и ощутил боль, так как мне там не осталось места.
Зачем жизнь представляется нам такой захватывающей и волнующей, если потом все должно поблекнуть, скукожиться, утратить вкус?
На авансцене метались светящиеся парни, вмазывали кулаками по воздуху или по соседу и ногами то в пустоту, а то и по башке; яростная разрядка, лица перекошенные, сосредоточенные и счастливые.
Я держался в стороне и, прислонившись к стенке, наблюдал за происходящим с грустной улыбкой.
И вдруг увидел Нанси посреди этого мордобоя. Несколько секунд ушло на то, чтобы узнать ее и отреагировать. Еще несколько — чтобы добраться до нее сквозь махаловку. Я схватил ее, и тут только парни на сцене въехали, что она девочка и к тому же совсем еще маленькая. Они помогли мне оттащить ее в сторону. Детский сад им тут был не нужен.
Когда мы вылезли из пекла, Нанси бросила на меня счастливый взгляд, притянула к себе, чтобы я наклонился и лучше ее слышал, и проорала:
— Я вся потная!
А то я не заметил: пот лил с нее градом, волосы слиплись. Еще она крикнула:
— Это самый прекрасный день в моей жизни!
И запрыгала на месте, подражая танцу, от которого я ее отвлек.
Запрещать ей трясти головой я не стал. Я отвернулся на тридцать секунд взглянуть на музыкантов — она снова исчезла и снова оказалась там. Я увидел, как она беснуется вместе с парнями, и на мгновение замер. На первый взгляд она ничем не выделялась и даже прекрасно вписывалась в их компанию, потому они и не привели ее сразу ко мне. Она лупила кулаками изо всех сил, исходила яростью, лицо ее непроизвольно перекашивалось. Она была моей крови. Я и не знал, что предрасположенность к озлоблению передается по наследству, как цвет глаз.
Я уволок ее в дальний угол зала. Мы нашли Сандру, она пила пиво и что-то орала долговязому татуированному кретину, с которым я ее видел на вечеринке.
Мы вышли на улицу. Нанси ликовала. Я объяснил ей:
— Ты не должна лезть вперед на таких концертах. Там рубка.
— Мне никто не сделал больно, и мне ни чуточки не страшно. Не забывай, я как Баффи. Там круто!
Взгляд ее витал где-то далеко, она воображала, что расскажет в школе, как будет кидать понты, и от этого приходила в экстаз.
Я уперся и продолжал выговаривать:
— Нет, вперед выходить очень опасно. Ты не должна этого делать, даже если будешь без нас. Слышишь?
Она не воспринимала мои слова всерьез, в тот вечер она открыла для себя что-то очень важное, и мне следовало понять, что ей необходимо прийти сюда еще раз.
— Потому что я еще мала? — спросила она со смехом.
— Потому что ты баба, черт побери. И нечего тебе там делать.
Мои слова произвели эффект пощечины. Она остановилась и уставилась на меня, потрясенная. Я сделал вид, что не заметил убийственного взгляда Сандры. Нанси выглядела совершенно несчастной. Я вздохнул:
— Все равно в следующий раз меня здесь с тобой не будет.
Откуда мне знать, как надо разговаривать с девочками.
Возвращая Нанси домой в конце недели, я несколько смягчился в отношении ее матери: каникулы прошли потрясно, да, но девчонка в доме — это атас. Я начал понимать, что Алиса не всегда справляется с ситуацией, а иногда и чувствует себя совершенно беспомощной. Она делала, что могла, вот и все.
После каникул она выглядела измученной. Я впервые был с ней искренне любезен:
— Если тебе что-нибудь нужно в другие дни, скажи, не стесняйся…
Она к такому не привыкла и послала меня подальше:
— Не бери в голову.
Так все и продолжалось до лета… Среды я проводил с Нанси. Она крепко запала на металл, Алиса винила в этом меня: «Это она чтоб тебе понравиться», а я усматривал тут прекрасный повод начать слушать хорошие диски.
К моей радости, Нанси перестала одеваться как чучело.
Я сдал в срок два перевода, принес Сандре немного денег…
Понемногу начал забывать о Катрин, лишь иногда воспоминание выстреливало пронзительной болью.
Переспал с булочницей, кончить опять не смог, зато она проявила чудеса изобретательности, желая мне помочь. Я пришел к выводу, что так оно даже совсем неплохо…
Словом, до лета все складывалось тип-топ. А вот после пошел наворот.
Часть третья
На ковре-бомбомете
Чрезмерно ли требовать от этой странной разновидности выброшенных на берег рыб, каковой является род людской, чтобы они предусматривали немыслимое — для блага эволюции.
В романе молодой французской писательницы, по которому был поставлен одноименный культовый фильм, показаны задворки современной Европы, скрытые блеском витрин буржуазных кварталов. Арабские районы, бары для проституток и наркоманов, дешевые фаст-фуды и прочие реалии «серой зоны» постиндустриального мира — вот сцена, на которой развертывается криминальная эпопея двух молодых женщин, доведенных до крайней озлобленности бессмысленностью и насилием, которыми наполнено существование на обочине социума. Безумная и кровавая история их похождений заслуженно было охарактеризована критиками как «европейский ответ на «Прирожденных убийц» Оливера Стоуна».
В этой книге откровенных, яростных и смешных эссе Виржини Депант – по собственным словам, «больше Кинг-Конг, чем Кейт Мосс», – осмысляет жизнь современных женщин, критикует буржуазную мораль в отношении секса и раздает пощечины французскому обществу одну за другой. Используя собственный опыт пережитого насилия и проституции как отправную точку для анализа, она становится голосом тех, кто не может и не хочет подчиняться правилам.
Виржини Депант (род. 1974) — одна из самых модных современных французских писательниц, автор романов "Трахни меня" (Baise-moi, 1993), "Миленькие вещички" (Les Jolies choses, 1998, премия Флора) и "Дрессированные сучки" (Les Chiennes savantes, 1999).Главная героиня романа "Дрессированные сучки" Луиза живет в Лионе и танцует в пип-шоу. Да, грязно, да, опасно, да, наркота и выпивка, но ведь все так живут… И жизнь идет, как идет, пока на кафельном полу кухни не находят зверски убитыми двух стриптизерш-парижанок, которые черт его знает зачем приехали в Лион.
Роман «Открытый город» (2011) стал громким дебютом Теджу Коула, американского писателя нигерийского происхождения. Книга во многом парадоксальна: герой, молодой психиатр, не анализирует свои душевные состояния, его откровенные рассказы о прошлом обрывочны, четкого зачина нет, а финалов – целых три, и все – открытые. При этом в книге отражены актуальные для героя и XXI века в целом общественно- политические проблемы: иммиграция, мультикультурализм, исторические психологические травмы. Книга содержит нецензурную брань. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
«Как я стал идиотом» — дебютный роман Мартена Пажа, тридцатилетнего властителя душ и умов сегодняшних молодых французов. Это «путешествие в глупость» поднимает проблемы общие для молодых интеллектуалов его поколения, не умеющих вписаться в «правильную» жизнь. «Ум делает своего обладателя несчастным, одиноким и нищим, — считает герой романа, — тогда как имитация ума приносит бессмертие, растиражированное на газетной бумаге, и восхищение публики, которая верит всему, что читает».В одной из рецензий книги Пажа названы «манифестом детской непосредственности и взрослого цинизма одновременно».
Ник Хорнби (р. 1958) — один из самых читаемых и обласканных критикой современных британских авторов. Сам Хорнби определяет свое творчество, как попытку заполнить пустоту, зияющую между популярным чтивом и литературой для высоколобых".Главный герой романа — обаятельный сибаритствующий холостяк, не привыкший переживать по пустякам. Шикарная квартира, модная машина… и никаких обязательств и проблем. Но неожиданная встреча с мальчиком Маркусом и настоящая любовь в корне меняют жизнь, казалось бы, неисправимого эгоиста.
«Каникулы в коме» – дерзкая и смешная карикатура на современную французскую богему, считающую себя центром Вселенной. На открытие новой дискотеки «Нужники» приглашены лучшие из лучших, сливки общества – артисты, художники, музыканты, топ-модели, дорогие шлюхи, сумасшедшие и дети. Среди приглашенных и Марк Марронье, который в этом безумном мире ищет любовь... и находит – правда, совсем не там, где ожидал.
Роман «99 франков» представляет собой злую сатиру на рекламный бизнес, безжалостно разоблачает этот безумный и полный превратностей мир, в котором все презирают друг друга и так бездарно растрачивается человеческий ресурс…Роман Бегбедера провокационен, написан в духе времени и весьма полемичен. Он стал настоящим событием литературного сезона, а его автор, уволенный накануне публикации из рекламного агентства, покинул мир рекламы, чтобы немедленно войти в мир бестселлеров.