Течение неба : Христианство как опасное путешествие навсегда - [60]

При этом их пребывание в догматической истине и канонической чистоте будет оставлено на волю исторического случая. Большинство клириков и прихожан РПЦЗ проследовало в пасть Московской патриархии, двигаясь именно по такой схеме.

Тем не менее нельзя видеть в процессе образования pairing groups только отрицательные стороны. Зачастую это способ продержаться еще несколько лишних десятков лет, сохраняя догматику, но не превращаясь в совершенный дурдом. Примером опять же является история РПЦЗ послевоенного периода, когда возвращаться в Россию никто уже не собирался, но и под «советскую церковь» не шли.

Второй процесс — образование еще более регрессивных dependency groups. Они возникают в среде, где fight-flight группы уже стали привычными, и, по контрасту с ними, dependency groups производят первое впечатление «тиши, глади и Божьей благодати». Но на самом деле если там — дикие звери, то здесь — растения. Впрочем, у этих групп тот плюс, что они не способны к расколам (хотя какие-то совсем уж локальные лидеры от них периодически отделяются, что никак не сказывается на обстановке ни внутри группы, ни за ее границами).

Такие группы образуются вокруг садистического лидера (обычно с диагнозом злокачественного нарциссизма по Кернбергу) с параноидной регрессией. Эти медицинские термины означают, что данный лидер стремится к тотальному контролю, и только в таком осуществлении своей власти имеет возможность к удовлетворительному состоянию, но в то же время он всегда всех подозревает в умыслах против него и не доверяет никому; поэтому он еще живет в постоянном страхе и с депрессивным фоном. К такому лидеру искренне присоединяются различные люди с такими психическими патологиями, при которых на первый план выходит мазохизм. Сами по себе эти патологии могут быть и не очень глубокими, оставаясь в невротическом регистре, но поведение этих людей в группе будет крайне инфантильным и патологичным. Кроме них, в ту же группу легко и охотно входят жулики, которые прикидываются такими дебильноватыми мазохистами, а на самом деле добиваются своих чисто корыстных целей (это сделать просто: нужно выказывать преданность и обожание лидеру, с показной радостью терпеть от него унижения и с показной ревностью выступать против всех его врагов).

Во всех этих трех типах групп, которые мы с точки зрения идеологии ИПЦ, т. е. ИПЦ v.1.0, должны считать регрессивными, сохранение православных догматов и канонов всецело оставлено на волю исторического случая, т. к., понятно, ни лидеры, ни массы более в этом не заинтересованы. Внутри таких групп могут появляться, и обязательно появляются, индивидуумы, которые, однако, заинтересованы именно в этом. Такие индивидуумы обречены внутри таких групп на конфликт.

ИПЦ v.2.0 как проект

Итак, если надобность в существовании ИПЦ не отпала (т. е. не явилась государственная власть и не поставила ИПЦ на место господствующей Церкви), а «период полураспада» ИПЦ v.1.0 уже достигнут, то возникает необходимость создать на основе прежних ИПЦ v.1.x какую-то новую ИПЦ v.2.0.

Теоретически понятно, что она должна быть в большей степени «за» и в меньшей степени «против», т. е. у нее должна быть позитивная программа. Однако это уже не может быть позитивной программой v.1.0, т. е. консервацией того, что было до «момента Ч».

Иными словами, нужно сформулировать «истинное православие» как идеологию, т. е. сказать, что истинное православие — это не просто «то, как было (до какого-то момента) раньше», а конкретно то-то и то-то.

Такую идеологию нельзя взять в готовом виде не только из среды ИПЦ v.1.0–1.x, где ее и по определению быть не может, но и из среды «дораскольной» Церкви. В лучшем случае, в «дораскольном» периоде могут найтись очень мало востребованные в свое время церковные мыслители, которые уже сформулировали какие-то базовые идеи (на мой взгляд, для современных ИПЦ v.2–3 таким надо считать Михаила Новоселова). Получается, что «истинное православие» (не как догматику, но как идеологию) необходимо изобрести — разумеется, в преемственности и не выходя за пределы священного Предания и, по возможности, используя подсказки от каких-то деятелей «дораскольного» периода (для нашего времени такими являются — в разной степени и в разных областях — колливады, Игнатий Брянчанинов, Константин Леонтьев и только что упомянутый Новоселов; это все церковные писатели, формировавшие идеологию).

Этот процесс сродни созданию научной теории. «Открытия» и «изобретения» делаются сразу несколькими учеными в разных местах, которые не всегда приходят к полному согласию друг с другом, но в целом именно они формируют новое лицо науки.

В ИПЦ XX века такие люди появились на рубеже 50-х и 60-х годов и оказались особенно востребованными после 1965 года — взаимного «снятия анафем» между Папой Римским и Патриархом Константинопольским. Благодаря тому, что идеи «истинного православия» были уже заранее подготовлены, они смогли сыграть роль телескопа, в который это далекое от них событие сумели увидеть даже простые греческие новостильные монахи, а за ними и миряне. В результате ИПЦ получили огромный прилив свежих сил. Что характерно, большинство, хотя и не все, «изобретателей» «истинного православия» совершали свое открытие, будучи вне истинного православия: они были до своих идейных выводов вне ИПЦ, и только придя к своим выводам, они покинули свои экуменические юрисдикции и перешли в ИПЦ.