Театральные записки (бриколаж) - [44]
За ужином рассказывала маме о христианской иерархии восхождения к Богу. Она, кажется, ничего не поняла[66].
Готовлюсь к зачётам. Горький о Гарине-Михайловском – «весёлый праведник», у него был дар бескорыстно любить. Это и о ЗэМэ, о её отношении к людям. От ЗэМэ только и слышишь:
– Это удивительный человек, это замечательный человек.
– Он очень хороший, но очень несчастный.
– Нет, не думайте, что он плохой, ему просто очень тяжело жить.
– Вы (он, она, и т. д.) такие у меня единственные.
Позавчера спектакль ЗэМэ по ТВ «Сколько лет, сколько зим!». Всякий раз, когда слушаешь или смотришь её спектакли, удивляешься, какая она всё-таки хорошая актриса. Играла очень нежно, голос чистый и звонкий, без надрыва и скрипа. Запись 1967 года, семь лет назад. Как сейчас всё изменилось! Семь лет сплошного ада. Как-то мы приедем в Ленинград?
29 декабря 1974 г.
Вчера узнали у инспектора курса новость о распределении: 63 места в Госком по экономическим связям с заграницей – преподавание русского языка за границей, два года, кажется, Куба. Думаем: пошлют – не пошлют, если пошлют, ехать – не ехать.
2 января 1975 г.
Москва перед праздником суетливая: все с кулёчками, с сетками, с кастрюльками и тортами, все спешат встретить Новый год. Как бы не опоздать! Вот-вот придёт!
Весь праздник прошёл театрально – сначала 31-го пошли в Сатиру на «Затюканного апостола» Левина-Макаёнка, билеты поймали.
Ночью – карнавал, в три часа пошли на Красную площадь. Как всегда, ночью город кажется ненастоящим. Дома, вывески, улицы – всё не взаправду, а как в театре. Шёл снег, было тихо, как в немом кино. Хотя народу на улице было полно, пели, смеялись, мы даже хором читали стихи. Соборы Кремля выплыли неожиданно и величаво. Огромная, освещённая софитами декорация. Глазели на смену караула. На Лобном месте – англичане с бутылкой шампанского. Всем проходящим желают:
– Happy new year!
На булыжниках площади блестят лужи.
Вернулись на «фатеру»[67], ели утку, торт, пили чай. Полшестого легли спать и сразу вырубились.
Год начинается радостно и пёстро. Мы втроём договорились, что XXI век будем встречать вместе, «куда бы нас ни бросила судьбина!»
(Не состоялось: Наташа умерла в 1999 году, а мы с Леной встречали XXI век порознь, с семьями и с родителями. – Авторы, 2019).
Готовилась к экзаменам. После обеда хорошо и много говорили с Леной о наступлении какого-то, для нас не ясного, кризиса в психологии людей и в искусстве, о современных традициях и о развале современных семей, о нас, о распределении, о будущем. О том, что Ленинград нам необходим не только как развлечение, а как этап в жизни, когда происходит переоценка ценностей или закрепление уже достигнутого, как очищение и катарсис. Совсем зафилософствовались – два часа, вкусно обедая, говорили о том, как нехорошо быть сытыми.
<…>
(Когда читаешь старые дневники, трудно сказать, что поражает больше: то ли повторяемость жизненных ритуалов, то ли текучесть и изменяемость жизни, то ли внезапность и неумолимость смерти. – А. Л., 2019).
22 января 1975 г. (среда)
Лена Л.
Последний зачёт по зарубежке. Болеет мама, кашляю я.
Завтра Ленинград! И от этого тревожно. Что там? В голове строчки стиха-предчувствия: «почувствовав себя нечистым на сердце, залгавшимся в бессмысленных баталиях, срываешься, мечтая о катарсисе, в те годы, когда в стоптанных сандалиях.».
Что там?.. На улице снег, морозит. Мы ждём.
23 января (четверг)
Ждём ночи. Поезд в 1.35 с 5-го пути. Беспокойство и ожидание. Огни вокзала, ветер тёплый.
Стук колёс.
24 января (пятница)
Ленинград. Его мы ждали с лета. Кафе «Московское», Болгария, картошка, Новый год, экзамены – всё было подчинено ожиданию.
10.35 – серо, ветер с Невы, пронзительный, температура плюсовая, а пронизывает. Знакомый Московский вокзал, Невский, Парк Победы, Бассейная.
К 17 часам мы поселились на Обводном канале, в общежитии Механического института. Тёплый и уютный изолятор.
(В те годы было невозможно найти свободный номер в гостинице, да и дорого это было для нас, студентов. Когда путешествовали, селились или у родственников, или устраивались как-то по знакомству в общежитии. На этот раз папа Ани договорился, что нас поселят в общежитии Механического института, нас поселили в медчасти, в изоляторе. – Авторы, 2019)
Вечером – БДТ. Сколько мы его ждали! Бело-голубой, холодный, но такой тёплый и НАШ.
Без труда поймали билеты на последний Гогин спектакль «Три мешка сорной пшеницы» Тендрякова. Сидели в разных местах.
В перерыве курим, мнёмся – всем не очень нравится. Нет, спектакль неплохой: «Дорогой, возьми с собою. – Дорогая, не могу…» Музыка, атмосфера, актёры, даже Тенякова, но. но где же Товстоногов? И жанр повести не преодолён, и Лавров опять ангел обкомовский, а хор ангелов – «ты любишь меня, а я люблю тебя, небо высокое, звёзды далёкие, комарики.» – плоско.
