Театральные записки (бриколаж) - [17]
Только что услышала по «Маяку» стихи:
Очень приблизительно: пересказываю в прозе, но мысль прекрасная:
Хватит! Что-то я рассиропилась.
А что касается меня?
Помолись за меня твоему Магомету. Тьфу-тьфу, не сглазить бы!
У меня всё более, чем хорошо. Сыграли «Последний срок» на Большой сцене. Это совсем другой спектакль. Зритель не закован этой удручающей близостью к актёрам, свободно реагирует на всё происходящее.
И как прекрасно реагирует! Очень много смеха. Одна моя пожилая знакомая интеллигентка была шокирована таким смехом:
Например, «так и не умерла наша мать», или «она ведь уже готовенькая лежала», или «корову отдам тому, кто её возьмет», или пьяные дети: «А как там мать? – Не знаю».
Это совсем другой смех, – смех узнаваемости что ли, смех на правду жизни, и на неожиданность характеров людей.
Залезла в театральные дебри.
Очень дружно, но недолго! аплодируют зрители. И только один раз где-то на галёрке мы слышали голоса парней: «Браво! Браво! Спасибо!»
И это так важно, что эти парни понимают «двух последних старинных старух», оставшихся на свете.
А после спектакля, как-то Дина Шварц шла вместе со зрителями, рассказывала, – они не разговаривают, не обсуждают, – идут, как она сказала, – молчаливые и просветлённые, как после похорон.
Репетирую в новой пьесе венгра «Телевизионные помехи», – хорошая роль и хорошая пьеса, – премьера к Новому году.
В январе брезжит… очень брезжит, – опять не сглазить бы, – работа с Эрвином Аксером в американской пьесе Уайлдера «Наш городок».
Что происходит в моём доме?
Кошмар! Кошмар! И ещё раз кошмар!
Идут полевые работы!!!
На всей жилплощади можно сажать капусту, картошку и даже кукурузу.
Ногти мои до конца дней не отмыть, – чернозёмные.
Сезон у меня, – в порядке! В Гагре закупила луковицы нарциссов, гиацинтов и ирисов. «Пестик и тычинка», так обзывает меня Люся Макарова, выращивает их впервые.
Большая была проблема с горшками. Кинула клич по театру, – приволокли, – кто, что мог. И вот опять, – что же это такое, – предчувствие или мистика, или телепатия, – всегда выращивала тюльпаны и не купила ни одной самой соблазнительной луковицы.
В первый день открытия сезона объявляется моя голландская Наташа и дарит мне 25 (!!!) луковиц голландских тюльпанов.
Ну, так вот, – что мы имеем на текущий сезон, как говорят у нас в Одессе – 35 горшков будущей красоты! Пока они стоят у меня на балконе. Подкладываю на балкон хлебушек, – воробышкам, голубушкам, – они похряпают хлебушка, – и тут же удобрят мои горшочки. Погода для нас хорошая, – +5–5. Пока всё хорошо в моём красотищенском хозяйстве. А если ударят холода? – подумала я. В мой маленький холодильник я смогу спрятать только пять принцев.
И как в сказке, – пришли мои милые соседи Оля и Женя, – не волнуйтесь, разнесём по этажам!
Письмо начинала ещё давным-давно. А сейчас уже проклёвывается бутон нарцисса, – поздравит меня с новым годом! Нашла ещё много неотправленных писем, – пошлю вслед обязательно. А самые интересные те, о которых говорила я вам, – на левой стороне пьесы «Сколько лет, сколько зим»[23]. Перепишу и пришлю.
Да! Ещё я репетирую в театре Эстрады, в Мюзикле! Просто так! В мюзикле! Пою дуэты с самим Матусовым, – оперным певцом.
Теперь у меня ещё есть телефон!
А номер-то какой замечательный – ….
Сейчас работаем без выходных. Зато 13, 14, 15, – три свободных дня, поеду в Москву, – надо доснять один крупный план. Повидаемся с Ленкой.
Ну, целую тебя, девочка моя.
Не унывай! Жизнь прекрасна и удивительна.
Открыточки замечательные, – всем хвастаюсь.
Пиши мне, пожалуйста.
Я же отвечаю, – редко, но зато много.
Ещё раз обнимаю и целую!
Твоя Зэмэ.
<…>
(вариант предыдущего письма) 1978–1979 гг.
Хватит, что-то я рассиропилась!
А что касается меня?
Помолись за меня своему Магомету.
Тьфу-тьфу, не сглазить бы!
У меня всё более чем, хорошо!
Сыграли «Последний срок» на Большой сцене. Это совсем другой спектакль. Во-первых, зритель раскованный, свободный для впечатлений, нормально выражает свои ощущения, – на Малой сцене он зажат, не помешать бы тому, что делают актёры.
А мы так зависимы от зрителя.
И ещё, – на Малой сцене меня было много. Даже наш художник за кулисами говорил мне: «Зина, ты такая худая, почему же на сцене ты такая большая и толстая?» А критики на обсуждении в ВТО тоже говорили: «Очень живая старуха, много её».
И вот теперь на Большой сцене оказалось, что как раз я и худая, и всё в порядке. Самое главное, что не надо играть старость, я имею право здесь, на Большой сцене, громко говорить о проблемах, которые волнуют меня, именно меня, Зину Шарко, а не старуху Анну.
И как они замолкают, когда я говорю мои авторские монологи. Стоит ради этого жить, чтобы услышать эту потрясающую тишину, – ведь тысяча пятьсот человек замерли, чтобы услышать то, что я им сейчас скажу.
Передать тебе этого ощущения я даже не смогу. Глаз зрителей, лиц их я не вижу, но ощущение полторы тысячи человек, я возьму их с собой, увлеку в мой мир, в котором я живу, – и они подчиняются мне.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.