Театр в квадрате обстрела - [31]
По утрам Матюшина скрашивала завтрак репой и турнепсом со своего маленького огорода. Они давали, возможно, какое-то количество витаминов, но не ощущение сытости. Однажды Янет принес в дом на Песочной двести граммов красной икры и три сигары: артистам Театра музыкальной комедии жилось в те дни немного легче, чем другим. Они почти ежедневно бывали с концертами на кораблях, в воинских частях. И, отправляясь туда, знали, что будут относительно сыты. Актеры, более чем когда-либо, стали любимцами города и армии. Город и армия делали все возможное, чтобы поддержать их.
А еще через несколько дней, поздно вечером, к писателям на Песочную улицу приехал член Военного совета Н. К. Смирнов.
Друзья по-военному поднялись перед адмиралом. Неожиданный гость обвел лучом фонаря комнату, осветил «Боевой листок» и увидел размашисто написанное слово: «Мяса!» Адмирал позвал своего водителя и шепнул ему что-то. Тот вышел из комнаты. А через некоторое время вернулся и положил на стол три копченых языка, маленькую баночку мясных консервов и немного спирта. Языки были тверды, как подметка. Писатели с трудом резали их острыми матросскими ножами и не жевали, а сосали долгожданное мясо, ощущая во рту вкус соли…
10 сентября «Боевой листок» сообщил: «Помни! В двенадцать — двенадцатого». Это означало, что 12 сентября, в полдень, в фойе театра состоится генеральная читка пьесы. 11 сентября в городе было, как обычно, неспокойно. К тому же вздулась Нева и грозила городу очередным осенним наводнением. В доме на Песочной звучал передававшийся по радио скрипичный концерт Чайковского. На трех письменных столах горели три свечи. Шла окончательная шлифовка пьесы.
12 сентября перед домом Матюшиной остановился мотоцикл Вишневского. За рулем сидел связной оперативной группы писателей старший краснофлотец Смирнов. Мотоцикл помчал десант драматургов на площадь Островского, к Пушкинскому театру, и с треском остановился у здания Росси. Драматурги поднялись в фойе.
Здесь большой буквой «Т» стояли накрытые красным сукном столы. Народу собралось множество: член Военного совета, представители Политуправления КБФ, секретарь горкома партии, актеры, корреспонденты газет. Дождавшись тишины, Вишневский произнес короткое вступительное слово о том, что героическая комедия «Раскинулось море широко» посвящается Балтике. И начал читать.
Это было удивительное чтение. Вишневский превзошел себя. Казалось, катер «Орленок» на полном ходу ворвался в старую россиевскую Александринку. Вишневский играл каждое действующее лицо. Играл Чижова и Жору. Играл фашистов. Играл женщин. Плакал, когда Елена попадает в руки фашистов. И то и дело сгоряча хватался за свой маузер в деревянной кобуре. А в тех местах пьесы, где еще недоставало куплетов или песни, Вишневский говорил:
— Здесь будут такие стихи, такие стихи!..
И всем казалось, что стихи эти уже написаны.
Читка захватила всех. В антрактах, которые Вишневский делал, чтобы перевести дух и выпить стакан воды, раздавались возгласы:
— Это же новое!
— Это — наше!
— Их надо расцеловать за такие роли! Актеры волновались, обменивались впечатлениями. Янет чувствовал себя именинником.
Всеволод Борисович Азаров считает эту читку Вишневского лучшим исполнением пьесы, включая все ее постановки на сцене.
Репетиции начались сразу же, хотя не были готовы ни музыка спектакля, ни его оформление. В одной из квартир огромного дома на Бородинской улице работали композиторы. Редкие прохожие удивленно поднимали голову, прислушивались. Нет, им не померещилось. Из раскрытых окон квартиры неслись арии, романсы, игривые куплеты. Да, удивительные вещи можно было увидеть и услышать на ленинградских улицах в дни блокады!
В календарь блокадного искусства вплетались семнадцать напряженных суток, в течение которых родилась героическая комедия «Раскинулось море широко», и примерно полтора месяца, ушедшие на постановку спектакля. 18 сентября драматурги и композиторы встретились. Пригодилось старенькое матюшинское пианино. Композиторы по очереди подсаживались к нему и проигрывали готовые музыкальные номера. Встреча полного состава авторского коллектива завершилась хоровым исполнением центральной женской арии и пляской — мужским каскадом, от которого проламывался дощатый пол; увидев этот танец, балетмейстер спектакля Пельцер, наверно, схватилась бы за голову.
Приступила к работе и художник спектакля Софья Касьяновна Вишневецкая, жена Вишневского, жившая в этом же доме на Песочной. Софья Касьяновна обладала характером настойчивым и для окружающих нелегким. Поначалу она восстановила против себя все театральные цеха. Она настоятельно и придирчиво требовала выполнения каждого своего указания. Она доставала где-то фанеру и жесть, которых никто не мог достать, и добивалась самой тщательной разработки эскизов. Люди ворчали, но Вишневецкая твердо стояла на своем.
Задник, изображавший Балтику, писал мастер Кировского театра оперы и балета Евсеев.
Эта фраза — из первого издания книги. Я ровным счетом ничего не знал тогда о мастере Евсееве — даже инициалов! — и теперь с огорчением осознаю свою недоработку. А то, что, как выяснилось, следовало знать и написать о Евсееве, заставило меня попросить теперь набрать фразу курсивом: пусть этот прием подчеркнет, как мало мы иногда знаем о значительных, но безвестных людях, героях блокады, и как много стоит за их скромными именами.
Книга состоит из популярно написанных очерков, посвященных отдельным произведениям живописи, скульптуры, графики и прикладного искусства, хранящимся в собрании Государственного Русского музея в Ленинграде.
Документальная повесть о судьбе русской артистки в восьми главах и двух письмах автора героине.Документальная повесть Ю. Алянского рассказывает о судьбе знаменитой актрисы Варвары Николаевны Асенковой, блиставшей на подмостках Александрийской сцены в конце 30-х годов прошлого века.Ее удивительному искусству были подвластны и бойкий водевиль, и высокая трагедия. Многие современники (В. Г Белинский, Н. А. Некрасов и др.) высоко ценили ее талант; ей посвящались статьи и стихотворения, специально для нее писались пьесы.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.