Театр тьмы - [74]

– Нет, не забыла.

– Так вот, он и ревновал тебя потому, что сам не был ангелочком.

– Но ведь…

– «Но ведь, но ведь». Не мямли, Сара. Прими жизнь такой, какая она есть. Люди, даже самые прекрасные-распрекрасные, могут в любой момент всадить в спину нож. Будь к этому готова. Я понимаю, это были твои первые отношения и, возможно, ты думала, что единственные (на веки вечные) – но нет, дорогая моя. Не существует ничего вечного. Гарантия того, что ты выйдешь замуж за человека, с которым «гуляла» больше года, очень мала. Вероятность – один к тысяче.

Я молчала, не зная, что сказать. У барной стойки зашумела кофемашина, в углу смеялись две подружки, чуть левее сидел молодой мужчина, старательно печатая на макбуке. Я пыталась прислушаться к собственному сердцу, но ничего не слышала. Была ли я по-настоящему зла на Джеймса или во мне всего лишь кричал самовлюбленный эгоист?

– Ты ведь сама понимаешь, что все шло к этому. Сейчас тебе нужно сконцентрироваться на работе, а про любовь подумаешь потом.

– Я говорила себе то же самое все школьные годы. Я вбивала себе в голову такую же мысль и в университете: «Потом. Любовь потом. Сначала напиши статью, стань главным редактором, устройся в жизни». Все потом. Но когда – потом? Раньше я не думала об этом, но… быть любимой кем-то очень приятно. Пусть я не могу полюбить, но я ведь могу дать другим возможность любить меня… я… я была счастлива с Джеймсом.

– Быть любимой – мало. Нужно еще и любить в ответ. Иначе никаких бабочек в животе, хорошего настроения и отсутствия мигрени. Ты в курсе, что женщины, которые живут с нелюбимыми мужчинами, чаще всего страдают от головных болей? Нет? Так знай. Поэтому скажи: у тебя болела голова, когда вы были с Джеймсом наедине? Ты любила его?

Вопрос прозвучал как сотня одновременно взорвавшихся бомб. Я посмотрела на Джейн, и она медленно кивнула, увидев в моем взгляде то, в чем я боялась признаться себе все месяцы отношений. Пока я встречалась с Джеймсом, мне лишь казалось, что я люблю его. С ним было хорошо, весело, интересно, но внутри не распускались розы, не пели птицы, и, самое главное, не трескался лед. Мой айсберг раскололся, когда я познакомилась с Томом Хартом. Но до этого ледяная глыба стояла в целости и сохранности.

Мы сидели в молчании примерно четверть часа. Пока я перематывала, как кинопленку, отношения с Джеймсом, пытаясь понять, где все пошло под откос, подруга пила кофе и время от времени смотрела на меня с тревогой и сочувствием. Джейн не раз расставалась с парнями. Иногда инициатором была она, иногда – ее бесконечные ухажеры. Но все это она стойко переносила. У меня не получалось. Я уважала Джеймса и чувствовала себя виноватой перед ним, хотя еще несколько минут назад готова была дать пощечину.

«Если бы он признался в измене, было бы не так тоскливо», – заключила я и снова вернулась в реальность – в жизнь журналиста, который расследует большое дело.

– Джейн, о чем ты хотела со мной поговорить? Мы встретились для важного дела, – напомнила я.

Подруга подняла на меня взгляд и, мягко улыбнувшись, произнесла:

– Я позвала тебя обсудить твою новую работу. Да-да, не удивляйся. Я нашла небольшую подработку. Ничего сверхъестественного – немного нелегальный рерайтинг новостей.

– Нелегальный?

– Ты не будешь официально устроена, под новостями будет имя другого человека. И работа из дома. В день по десять небольших новостей, за которые достойно заплатят. Жизнь миллионера не обещаю, но сможешь оставаться с крышей над головой и едой в желудке. В месяц выходит почти то же самое, что ты получала в кофейне. Может, чуть меньше или чуть больше. В общем, в самый раз.

– Новости для твоей редакции?

– Нет, не для моей. Ты же знаешь: мой начальник – предприниматель, который подлизывается к инвесторам, чтобы те не отказались финансировать его проект. У нас напряженная ситуация. А работа от знакомого, бывшего однокурсника – Ирвина.

– Какая редакция?

– «Дейли мейл онлайн».

– Ничего себе.

– Эту работу можно назвать помощью. Однокурсник не справляется с нагрузкой, которую на него взвалили. Ты просто поможешь ему, а он отдаст тебе часть своей зарплаты. Это на время, пока он не окрепнет в редакции. Ты вправе отказаться, но я подумала, что тебя это может заинтересовать. Свободное время будет, сможешь и для «Таймс» писать.

Я задумалась, взвешивая все «за» и «против».

– Можешь сказать знакомому, что я согласна.

4

Меня обдувал легкий майский ветерок, когда я стояла около двери в квартиру к Мэри Томпсон с неприятным чувством сомнения – стоит ли вообще переступать порог ее дома. Прошлое ведь на то и прошлое, чтобы о нем забывали. Какой смысл ковыряться в трухе?

Часы показывали без двух минут десять. Я специально приехала утром, чтобы избежать встречи с профессором, который строго запретил разговаривать с его женой об Эмили и ее трагической судьбе. Но врожденная жажда справедливости не позволяла развернуться и уйти. Наоборот – она подмывала поднять руку и позвонить в дверь.

Когда мы приходили к профессору, я не обратила внимания на звонок, больше напоминавший тихую сирену. Только в одиночестве, оглушаемая