Театр тьмы - [33]

После собеседования мое желание стать частью большой семьи «Таймс» превратилось в навязчивую идею, а разоблачение театра – в начинающуюся паранойю. Тогда я еще не знала, что крючок на меня закинули гораздо раньше. Уже с марта я носила на шее стальные цепи. Именно в начале весны я обрела невидимого хозяина в черном пальто. Я следовала за ним, как преданная собачонка.

5

Поправив волосы и посмотрев на себя в маленькое зеркало, я глубоко вздохнула. Легкий макияж и распущенные волосы сделали свое дело – я выглядела легкой и милой девушкой. Осталось надеть улыбку, и все: Том будет поражен, увидев меня.

– Вроде бы все, – прошептала я и еще раз поправила непривычно распущенные волосы.

Когда я зашла в кофейню, на двери приветливо звякнул колокольчик, оповестив весь зал и персонал о новом посетителе.

– Добрый день, – крикнула бариcта, не переставая готовить кофе.

– Добрый день, – ответила я и оглядела кофейню в поисках смутно знакомого лица. Я никогда не видела Тома в жизни без грима и боялась, что не узнаю его, даже если случайно встречусь взглядом.

Я убрала прядь волос за левое ухо и рассмотрела посетителей. За столиком у молочного цвета стены сидела парочка и нежно ворковала, чуть дальше от них смеялись две подруги. Недалеко от входа за большим, продолговатым столом работали фрилансеры, клацая подушечками пальцев по клавиатурам ноутбуков. У окна пустовал всего один столик. Два других уже заняли. И за одним из них сидел Том, уткнувшись в ежедневник с карандашом в руках. Он не заметил меня.

Сердце забилось чаще. Я сглотнула, поправила волосы и уверенной походкой направилась к актеру. Я всегда становилась слегка чопорной, когда волновалась. Чопорность была моим щитом, пробить который не смог бы даже самый опытный искуситель.

Том почувствовал мое приближение и оторвал взгляд от своих записей. Когда он поднял голубые глаза, мое тело прошиб легкий озноб. Еле ощутимый, почти неосязаемый. Всего секунда. Такое даже не сразу почувствуешь.

Я увидела в глазах Тома искреннюю радость. В них плескались солнечные зайчики и бог знает что еще. Когда я подошла ближе, Том отложил ежедневник на подоконник, встал и широко улыбнулся, обнажая ровные белые зубы. Парень был выше меня на голову. А еще ему очень шел черный джемпер. Классический и безукоризненный стиль.

Не красивый, но элегантный, Том Харт производил впечатление сильного и идейного человека. Я всегда восхищалась такими.

– Сара?

– Да, это я, привет. – Я протянула руку, и актер пожал ее. У него были очень теплые и нежные ладони. Но они обожгли, как будто я дотронулась до раскаленной печи.

«Странно, – подумала я. – Чего это я?»

– Я только недавно приехал, пока ничего не заказывал. Что-нибудь будешь? Чай, кофе? – спросил Том, не отрывая от меня взгляда голубых глаз, которые из-за светлого интерьера кофейни казались прозрачными, как морская гладь. Почти искусственными.

До личной встречи с Томом я мысленно пыталась представить его себе. Руки, глаза, мимику, смех. Я пыталась наделить его характером, собрать что-то единое из кусочков интервью, личной переписки и того, что я видела на сцене театра. Но, когда я увидела Тома в жизни, выдуманный образ рухнул, как прогнившее деревянное здание, оставляя после себя лишь белую пыль и воспоминания о страшном грохоте. Этот актер был другим – не тем, кем я его воображала. Том оказался лучше той неудачной копии, которую я создала в голове. Мысль о нем, как о приятном молодом человеке, тихо поселилась в душе, а потом дала росток в сердце. Но я не заметила этого. Я была занята мыслями о будущей работе в «Таймс». Я упустила момент, когда почувствовала к Тому зарождающуюся симпатию.

Только сейчас, по прошествии года, я могу с уверенностью сказать, что именно эта встреча решила мою судьбу. Я не влюбилась в Тома, но сильно прониклась к нему, забывая, что он всего лишь герой статьи.

– Я сейчас все закажу. Обещала тебя угостить за интервью, – я улыбнулась, собираясь отойти, чтобы купить напитки. – Ты какой кофе любишь?

– Капучино, – ответил Том с хитрецой. – Но меня не надо угощать. Сиди. Сейчас принесу.

Не спросив, какой кофе предпочитаю я, актер ушел к бариста. Я обернулась. Том стоял у барной стойки и с задумчивым видом делал заказ.

Я сняла плащ, повесила его на вешалку, которая стояла рядом, и села за круглый стол.

– Держи, это тебе, – Том принес две чашки капучино. Он донес их, не расплескав. Я мысленно зааплодировала ему, вспоминая, как в первую неделю работы в кофейне мучилась от своей врожденной криворукости.

– Спасибо большое, – я сделала глоток любимого кофе и улыбнулась. – Не нужно было. Это ведь я тебя пригласила.

– Ерунда, – Том сел напротив и сделал большой глоток из чашки. – Как у тебя дела?

Он спросил это так заинтересованно, что я даже опешила. Сложно обескуражить человека, спросив у него: «Как дела?» Этот вопрос перестал что-то значить в нашем обществе. Люди, которые не виделись год и вдруг случайно столкнулись на улице, обязательно зададут его друг другу, не особо интересуясь ответом. О делах спрашивают только для того, чтобы показаться вежливым. Никто не полезет с просьбой, не узнав перед этим о