Театр - [91]
Как бы то ни было, к 1618 году слава Тирсо как драматурга была уже очень прочной. Красноречивым доказательством этого является тот факт, что в 1620 году тогдашний признанный глава испанских драматургов, знаменитый Лопе де Вега, посвятил Тирсо свою комедию «Притворство-правда».[426] В этом посвящении он в очень лестных выражениях говорит о таланте своего собрата по перу и даже признает за ним право назвать эту комедию своею, намекая тем самым на какую-то ее зависимость от творчества Тирсо.
Кроме заглавия «Притворство-правда», Лопе де Вега сообщает этой пьесе подзаголовок: «Самый лучший лицедей» — жизнь и мученическая смерть св. Генезия. Самый сюжет пьесы — житие св. Генезия, который был гистрионом, т. е. бродячим актером, — прямо намекает на комедийную деятельность монаха Тирсо.
Другим не менее красноречивым доказательством того расположения, с которым относился Лопе де Вега к таланту Тирсо, являются его посвятительные стихи (децимы) к «Толедским виллам» Тирсо (1621), где говорится о «важном, сладостном и согласном пении Тирсо», а сам он уподобляется знаменитейшему из кастильских поэтов XVI века — Гарсиласо де ла Вега. Тирсо со своей стороны платил Лопе де Вега беспредельным уважением, почти что благоговением, являясь вернейшим его учеником и последователем в области предпринятой им художественной реформы. «Никто не следовал за Лопе с большим энтузиазмом, — пишет по этому поводу цитировавшийся уже нами Котарело-и-Мори, — никто так не веровал в его успех, как Тирсо, и никто не подошел так близко к великому образцу как в отношении количества, так и качества своих произведений».[427] Во многих комедиях Тирсо мы находим ряд восторженных отзывов о Лопе де Вега. То он заставляет своих героев (в комедии «Крестьянка из Вальекас») признавать пьесы Лопе де Вега лучшими из шедших тогда в Мадриде, то выступает с восторженной защитой обновления испанского театра, предпринятого Лопе де Вега («Толедские виллы», особенно — «Вилла первая»). Наконец имеется одна комедия Тирсо, где творческая деятельность Лопе де Вега играет роль комедийного мотива. Мы имеем в виду «Искусственную Аркадию», где героиня — графиня Лукресия — влюблена в комедии Лопе, бредит ими. В характерном диалоге между нею и другою героиней — Анхелей — Тирсо сравнивает Лопе с Цицероном, Бокаччо, Овидием и даже с Соломоном. «Эта нива (vega)[428] так богата, что сторицей воздает!» — восклицает в порыве энтузиазма Анхеля. За этим следует обзор комедий Лопе, представляющий собой форменный панегирик. В третьем акте (сцена 3-я) той же пьесы Тирсо высмеивает поэта Луиса де Гонгора, против «вычурного стиля» которого боролся тогда Лопе де Вега. Таким образом, симпатии, повидимому, были взаимными. Очень возможно, что начало этой дружбы относилось к сравнительно ранней эпохе — к 1604–1611 годам, когда Лопе де Вега жил в Толедо, любимом городе Тирсо.
Не менее дружескими были, повидимому, отношения, соединявшие нашего поэта с другими крупнейшими испанскими писателями эпохи (драматургом, новеллистом и поэтом Алонсо де Кастильо-Солорсано и драматургами Гильеном де Кастро, Мира де Амескуа, Хуаном Руисом де Аларкон, Луисом де Гевара, Хуаном Пересом де Монтальбан и др.) Только с Сервантесом Тирсо не был, повидимому, связан литературно.
Помимо личных связей, соединявших Тирсо с отдельными (и притом самыми крупными) писателями того времени, он принадлежал к литературному обществу, именовавшему себя Мадридской поэтической академией. Основателем ее был литератор, доктор Себастиан Франсиско де Медрано, клирик, живший долгое время в Италии. Академия, созданная по типу аналогичных итальянских обществ, функционировала с 1617 по 1622 год в Мадриде и охотно посещалась всеми крупнейшими писателями эпохи, являясь чем-то в роде литературного клуба.
То обстоятельство, что в официальных апробациях «Толедских вилл», написанных по поручению мадридского викария братом Мигелем Санчес (датировано 8 октября 1621 года) и доктором Хуаном де Хауреги (датировано 27 октября того же года), говорится об учености и таланте автора и отмечается, что в его книге нет ничего «против веры и добрых нравов», показывает, что Тирсо в это время был еще в большом почете у духовных властей. Последние, повидимому, продолжали оказывать поддержку его литературной деятельности, используя в своих интересах его замечательное дарование и высокую писательскую культуру. Поэтому прав, вероятно, лучший из испанских биографов Тирсо Котарело-и-Мори,[429] высказывающий предположение, что некоторые из пьес Тирсо, вроде его «аутос сакраменталес», ставились в Толедо и других городах под прямым покровительством церкви. Кроме того, Тирсо привлекался в качестве участника (а возможно и организатора) тех поэтических состязаний, которые устраивали духовные власти по случаю различных торжественных событий (канонизация святых и т. п.). Так, в своей книге «Поучай, услаждая» он рассказывает о своем участии в поэтическом турнире, имевшем место в Толедо в 1622 году. Другой случай подобного же рода мы имеем в том же 1622 году, когда в Мадриде состоялась канонизация св. Исидора и некоторых других святых. Тирсо выступил здесь с несколькими стихотворениями. Правда, он не получил премии, которая досталась за октавы Гильену де Кастро, а за децимы Мира де Амескуа.
