Театр - [68]

Против нас вечно что-нибудь публикуют. Длинные, скучные поэмы, полные жалкого красноречия. Ваши стихи были кратки и очень красивы. А еще я отметила и поставила вам в заслугу, что скандал был вызван не содержанием, а формой. Стихотворение сочли темным и даже бессмысленным. Ни стихи, ни проза — это уже не мое мнение, — а нечто, ни на что не похожее.

Веская причина, чтобы мне понравиться. Быть ни на что не похожим. Ни на кого не похожим.

Нет такого комплимента, который мог бы сильнее меня тронуть.

Для меня, сударь мой, нет больше никакого Станислава. Вы Азраил, ангел смерти, и я вас буду так называть. (Пауза.) Подойдите. (Станислав не двигается с места. Королева топает ногой.) Подойдите! (Станислав делает шаг вперед.) Вот портрет короля. (Указывает веером на портрет. Станислав поднимает на него глаза и тут же опускает.) Этот портрет был написан после нашей помолвки. На короле здесь тот же костюм, что и на вас. Ему здесь двадцать лет. А вам сколько? (Пауза.)… Вам должно было быть тогда лет десять, и вы, наверное, были среди тех, кто стрелял хлопушками и бежал за экипажем. Вы должно быть знаете об этом удивительном сходстве. Я даже думаю, что в нем одна из причин вашего здесь появления. Не лгите! Конечно, ваши сообщники посчитали (и были правы), что это сходство поразит меня, пригвоздит к полу, и вам будет легче сделать свое дело.

О, сударь мой, задуманное никогда не совершается в точности. Не так ли? (Станислав молчит.) Вот уже три раза королева обратилась к вам с вопросом. (Молчание.) Хорошо. Обстоятельства нашей встречи отменяют этикет и заставляют нас самих выдумать способ общения. (Пауза) Вы знали, что я в замке Кранц? (Молчание.) Понятно. Вам зашили рот. А ведь, кажется, в таких организациях, как ваша, любят поговорить. Вы ведь тоже говорили, обсуждали, слушали. Ну что ж! Дело в том, милостивый государь, что я ни с кем не говорила целых десять лет. Десять лет назад я заставила себя молчать и никому не показывать лица, за исключением моей чтицы. Лицо я прячу под вуалью или под веером.

Этой ночью я хожу с открытым лицом и при этом еще говорю.

С девяти часов вечера (что это было: гроза или предчувствие?) я говорила со своей чтицей. Правда, ей я говорю только то, что предназначено для передачи.

Я разговаривала с чтицей, потом сама с собой. И теперь то же самое. Я говорю. Говорю. С вами говорю. Я, кажется, вполне способна задавать вопросы и сама на них отвечать. А я еще жаловалась, что в Кранце все одно и то же! То же, да не то. Король, дама, хлопоты, смерть… То же, да не то в Кранце. Я свободна. Могу разговаривать и ходить с открытым лицом. Это замечательно. (Идет к одному из кресел, стоящих у стола.) Расскажите мне ваше приключение… (Не успев сесть, передумывает, окунает салфетку в ведерко и идет прямо на Станислава.) Вот… перевяжите сначала колено. У вас уже вся гетра в крови. (Станислав пятится.) Ладно, я сама перевяжу вам колено. Вытяните ногу. (Станислав отступает еще дальше.) Ну что вы за человек такой! Сделайте сами или дайте мне сделать. (Бросает ему салфетку.) Ну что ж, молчание я переношу неплохо, а вот вида крови вынести не могу. (Станислав берет салфетку и перевязывает колено. Королева садится в кресло.) Расскажите мне ваше приключение. (Молчание.) Да что это я! Забыла, что сама должна все рассказать. (Устраивается поудобнее и обмахивается веером.) Вам приказывают меня убить. Поручают выяснить, в каком замке я остановилась, поскольку я часто меняю место своего пребывания. Может быть, вам указали Вольмар… может быть — Кранц. Но даже если мы допустим, что неким таинственным способом — каким, я уже догадываюсь — некто догадался, что я проведу эту ночь в Кранце, совершенно невозможно было с точностью определить, где я: у меня здесь четыре спальни.

А вы попали прямо сюда. (Помахивает последней картой своего гадания.) Остается только приветствовать судьбу в вашем лице. (Станислав заканчивает перевязку. Выпрямляется и остается стоять на том же месте.) Вы покидаете мой город, не сомневаясь в исходе предприятия. Оно повлечет за собой мою смерть. Или вашу.

Прежде чем отправиться в путь, вы прощаетесь с матерью. Крестьянкой из Кранца. Полиция преследует вас по пятам. Окружает дом вашей матери. Вам же там каждый кустик знаком. Вы ускользаете. Гроза оказывается весьма кстати. Тут начинается погоня, охота — скалы, колючки, собаки, огонь ружейный и огонь небесный. И вы, как зверь, изможденный погоней, оказываетесь в замке. (Пауза.) В этой спальне я — представьте себе — праздновала юбилей. Дату смерти короля. Это пустое кресло — для него. Мед и козий сыр — его любимая еда.

Вы там, внизу, в тени, ваша рана кровоточит. Вы даже не замечаете, как устали. Выстрелы. Лай собак. Еще одно усилие. Открытое окно. Вы цепляетесь за плюш, карабкаетесь вверх, перелезаете через перила, являетесь передо мной.

Признаюсь, что приняла вас за призрак короля. Подумала, что это он истекает кровью. Я выкрикнула его имя. Вы потеряли сознание.

Но привидения так не поступают: они исчезают с первым криком петуха. (Со стуком закрывает веер. Встает.) Вам надо согреться. Подойдите поближе к огню. Ваша одежда, наверное, мокрая, как губка.