Театр - [43]

Шрифт
Интервал

Король. Гиневра! Мерлин! Ох… вы мне представили все в таком свете, что мне становится страшно. Да, вы правы, тысячу раз правы. Меня было заразил их энтузиазм. Веселая суматоха сборов застила мне мертвенное безмолвие опустевшего замка. Только сейчас глаза мои открылись, и я вижу все так, как есть. Гиневра! Гиневра! Вы вложили мне в душу великую боль.

Королева. Не надо жаловаться, надо действовать.

Мерлин. Прежде всего, вы можете запретить вашему сыну участвовать в походе.

Королева. Он зачахнет… он взбунтуется… а Гавейн…

Мерлин. И Ланселот…

Королева (быстро). Ланселот…

Король. Ланселот, опять-таки, — другое дело. Приключения — его стихия. Сидя дома, он чахнет.

Королева. Вы с ума сошли? Ланселот создан для блистательных турниров и благородных подвигов. Представить его в этой гнусной каше, в этом лабиринте красивых колдуний, которые заманивают к себе, и бесплодных поединков… Нет, нет, это невозможно! Надо остановить их любой ценой.

Король. Бедная моя голова идет кругом. Посоветуйте мне что-нибудь.

Королева (Мерлину). Вы!

Мерлин. Я, кажется, вижу одно средство.

Королева. Благодарение Богу.

Король. Какое?

Мерлин. Поскольку важно остановить их без их ведома…

Королева. Спасите нас, Мерлин. Спасите его… (спохватывается) их!

Мерлин. Но действовать надо, не теряя ни секунды, и я должен располагать неограниченными полномочиями.

Король. Неограниченными.

Королева. Скорее, скорее…

Мерлин. Я остановлю их.

Королева. Но если они выступят?

Мерлин. Позвольте им выступить. Угодно Вашему Величеству, чтоб я взял все на себя, или нет?

Королева. Простите.

Мерлин. Итак, дайте им выступить. Прикажите, чтоб я сопровождал их до первой стоянки, и пусть королева назначит место этой стоянки: Черный Замок.

Король. Черный Замок? Бывший замок Клингсора? Но это же развалины, где живут одни летучие мыши.

Мерлин. Вы предоставили мне полномочия?

Королева. Артур, вы невыносимы. Предоставьте ему действовать. Местом первой стоянки будет Черный Замок.

Мерлин (кланяется). Остальное — моя забота. Главное, что требуется от вас, сир, — препоручить мне Гавейна. Я буду с ним неотступно.

Король. Немного отлегло от сердца. Спасибо вам.

Мерлин. Ну что вы, что вы. Королеве и вам надо будет подняться на самый верх башни. Машите платками из окна и ни под каким видом не спускайтесь.

Король. Мерлин, я сгораю от желания узнать ваши планы.

Королева. Артур, Артур, не раздражайте его. Доверьтесь ему.

Мерлин. И никаких слез, или ровно в пределах необходимого. Притворяйтесь, что разделяете всеобщий энтузиазм. Ступайте, мадам, помогите Бландине достойно принять гостя, сделайте надежную перевязку Саграмуру и оживите своим присутствием последние приготовления к походу. (Тихо, королеве.) Ступайте, прикрепите ваш правый рукав к доспехам сэра Ланселота.

Королева (также). Просите у меня, чего хотите, отказа не будет. (Громко.) Я буду ждать вас. (Выходит.)

Король. Едва спаслись! Спасибо ее материнскому сердцу, пелена спала с моих глаз Из пустого тщеславия, Мерлин, из тщеславия я чуть не принес в жертву мою обезьянку, а сын… я забыл про сына. Я чуть не покинул своего сына. Чуть не убил своего сына. И занесло же нас — хорошо, что вовремя спохватились.

Мерлин. Сир, не делите шкуру неубитого медведя. Благодарить меня будете потом.

Король. Для честного человека делить шкуру неубитого медведя равносильно обязательству этого медведя убить.

Мерлин. Все равно. Подождите, пока они вернутся в замок целыми и невредимыми. А сейчас — все по местам. Я останусь тут. Попрощайтесь с Гавейном и пришлите его ко мне. Не задерживайтесь надолго с остальными. Скажите что вы с королевой не хотите долгого прощания и тягостных сцен. Ступайте наверх вместе с Бландиной. Запритесь. Машите из окна платками. Главное — от этого зависит успех моего плана — не спускайтесь, пока все не уедут. Обещаете ли вы, сир, исполнить мои указания точь в-точь?

Король. Обещаю все, что хочешь. (Открывает дверь в глубине) Ну и Пятидесятница!

Мерлин (окликает). Сир!

Король. Ты меня зовешь?

Мерлин. Чуть не забыл. Если вдруг мне понадобится связаться с вами из Черного Замка, я пошлю летучую мышь. Следите хорошенько. Если в этот зал влетит и будет кружиться летучая мышь, на лапке у нее вы найдете письмо.

Король. Летучая мышь? Фу!

Мерлин. Преодолейте вашу брезгливость. У меня есть кое-какая власть над этими милыми зверюшками.

Король. Исполню, все исполню! Да, я заслужил хороший урок.


Выходит. Мерлин, оставшись один, направляется к окну, в которое врывается лай собак и звон оружия. Притаившись, выглядывает. Входит Галахад в алых доспехах; не видя его направляется к столу и собирается закрыть цветок. Но, заметив Мерлина, стоящего к нему спиной, передумывает и беззвучно кладет крышку на место.


Галахад. Мессир Мерлин!

Мерлин (подскакивает). Вы испугали меня, рыцарь. Я принял вас за призрак.

Галахад. Никогда бы не поверил, мессир Мерлин, что призраки или другие потусторонние создания способны вас испугать.

Мерлин. Я всего лишь скромный алхимик…

Галахад. Вы не скромный алхимик.

Мерлин. Тогда кто же я? Любопытно было бы услышать это из ваших уст — из уст рыцаря Грааля, героя дня.

Галахад.


Еще от автора Жан Кокто
Человеческий голос

Монодраму «Человеческий голос» Кокто написал в 1930 году для актрисы и телефона, напитав сюжет удушливой атмосферой одинокой женской квартирки где-то на бульварах. Главную роль на премьере исполнила французская звезда Берт Бови, и с тех пор эта роль стала бенефисной для многих великих актрис театра и кино, таких как Анна Маньяни, Ингрид Бергман, Симоне Синьоре. Несмотря на давнюю дружбу с Жаном Кокто, Франсис Пуленк ждал 29 лет, прежде чем решил написать оперу на сюжет «Человеческого голоса». Сделав ряд незначительных купюр, он использовал оригинальный текст пьесы в качестве либретто.


Ужасные дети

«Ужасные дети» — отчасти автобиографический роман Жана Кокто — известного поэта, писателя, драматурга, график и декоратора, живописца…


Эссеистика

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Третий том собрания сочинений Кокто столь же полон «первооткрывательскими» для русской культуры текстами, как и предыдущие два тома.


Урок вдовам

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Равнодушный красавец

Вечная тема противостояния Мужчины и Женщины, непримиримая схватка двух любящих сердец. Актриса то отчаянно борется за ее счастье, то выносит обвинительный приговор, то почти смеется над ней, то от души сочувствует. Права ли женщина, которая любит мужчину так, что тот задыхается от ее любви? Никто из нас не знает ответа на этот вопрос, но каждый может поискать его вместе с персонажами пьесы Жана Кокто.


Орфей

Сюрреалистическая драматическая фантазия 1926 г., основанная на мифе об Орфее. Стала основой сценария кинофильма Ж. Кокто «Orphée».


Рекомендуем почитать
Проза. Поэзия. Сценарии

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.В первый том вошли три крупных поэтических произведения Кокто «Роспев», «Ангел Эртебиз» и «Распятие», а также лирика, собранная из разных его поэтических сборников.