Театр для теней. Книга 1 - [159]
Анар всегда был натурой деятельной, ему было мало просто созерцать нечто интересное, хотелось везде сунуть свой нос, поучаствовать, извлечь максимум пользы из ситуации, проявить, усовершенствовать, обогатить себя. Но только не в этот раз. Его нынешние ощущения были настолько ценны сами по себе, что думать о каком-то практическом применении этого состояния было невозможно. Это было как-то неправильно, противоестественно…
Быть может, в первый раз, с тех пор как он покинул Руал, Анар спал без сновидений, а когда открыл глаза, над ним уже белело лицо Фай. От неожиданности сын Амиалис отшатнулся от алайки, которую спросонья принял за собственную мать, с такой силой, что чуть не врезался в стену.
— Зато мы меньше спим, — Такрен словно и не заметила его реакции.
Впрочем, она, похоже, не заметила и того, что разговор с Анаром, который она ни с того ни с сего решила продолжить, прервался много часов назад.
Анар почувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке.
— Если мы не выходим на солнце, мы меньше устаём, как оказалось. Темнота — наш истинный дом, и четырёх-пяти часов нам вполне достаточно, чтобы восстановить силы. Ты скоро привыкнешь. Придётся.
— Я думаю, мы здесь ненадолго, — поспешно заверил её алай.
— Мне так не кажется, — излишне-ласковым голосом проговорила Такрен.
— Почему? — поднял бровь Анар.
— Почему-у? — переспросила она, присаживаясь на табурет рядом с кроватью и вновь пристально вглядываясь в его лицо. — Потому что найти что-то в Лэннэс куда сложнее, чем иглу в стоге сена. Ты только вслушайся в это слово, — помолчав, протянула она: — Бе-ездна-а, Беездна-а.
Такрен сказала это с таким сладострастием, что Анар нахмурился, недоумевая, что с ней происходит.
— У неё нет не только дна, — мурлыкала алайка, прикрыв глаза и словно обращаясь к самой себе, — у неё, как у Энхиарга, нет никаких границ. Она — начало множества миров, её коридоры — дороги в иные вселенные, её окна — глаза богов… Её тайны, — Такрен Фай резко распахнула глаза, обожгла собеседника их зелёным пламенем, — тайны Бесконечного.
Некоторое время она молчала, потом неожиданно расхохоталась и в мгновение ока скользнула за ширму, оставив Анара приходить в себя.
Анар щёлкнул крышкой часов, посмотрел на полуоткрытый зрачок «глазок» и устремил взор к потолку: там, на поверхности, чудовищно далеко от Бездны, вставало солнце. Здесь же не было ни дня, ни ночи, ни закатов, ни восходов, и из всех ужасов Лэннэс этот угнетал его больше всего.
Выбравшись из своего закутка, он, не желая встречаться с Такрен, не глядя цапнул со стола парочку фруктов и нырнул в соседнюю комнату. Пару минут он обозревал величественное сооружение, занимающее большую её часть, — двухъярусную кровать, высеченную из цельного куска прозрачного камня цвета морской волны; некоторые углы были сколоты, но это не лишало изысканности лежбище Мейва. Потом Анар решительно сгрёб в сторону хозяйское барахло, рухнул на нижний матрас и с хрустом прокусил толстую кожицу плода. В рот брызнул кисловатый, но очень ароматный сок пополам с мякотью. Анар посмаковал необычный вкус, но вдруг вспомнив, что было с ним и Мейвом вчера после фруктов, остановился на полглотке и закашлялся, вытаращившись на коричневатое нечто. Нет, оно совсем не походило на волшебные яблочки Фай. Алай облегчённо вздохнул, прочистил горло и задумался.
Он не понимал, каким образом фрукты могли наделить его теми потрясающими возможностями, которые он обнаружил у себя вчера, и откуда эти яблочки взялись у Фай. И, главное, как этой безднианской кошке могло прийти в голову дать отведать их неподготовленным существам?! Ведь они с Мейвом запросто могли рехнуться от такого угощения.
— Она сумасшедшая, совершенно безумная кошка… — пробормотал он.
— Да, Фай чокнутая, но насчёт Лэннэс она в чём-то права, — раздался голос с верхней кровати, а затем послышалось характерное шмыганье носом. — Лэннэс — место неограниченных возможностей. Сам подумай, где ещё ты можешь встретиться с существами абсолютно любой расы, из любого мира, владеющими любыми знаниями, навыками… и вещами тоже любыми? Да-а… — Мейв, уютно устроившийся наверху, широко зевнул и откинулся на пёструю подушку, мечтательно глядя в потолок. Анар не знал, какие диковинные артефакты грезились сейчас Куцехвосту и с чего он взял, что их нельзя найти в любом другом шенавене, но это и не волновало его.
— Я понимаю, — сказал он, — для неё Бездна — наркотик, и, обретаясь в ней, она переживает такое, чего мне, наверно, никогда не испытать. Но вот ты… ты что тут делаешь? Зачем ты живешь здесь?
— Любопытство, демон его сожри! Наше сладостное проклятие. Хочу знать всё! А Лэннэс, доложу тебе, подходящее местечко для такого рода сумасшествия, — ответил Мейв, поворачиваясь на бок и натягивая одеяло на острое плечо. — И сдаётся мне, что вчера я получил по мозгам как раз за это своё порочное желание.
