Театр Абсурда - [3]
— Ты пытаешься узнать весь алфавит по одной первой букве. Это не серьёзный метод. Слушай дальше. Учёные — биологи проводили эксперименты с достаточно развитыми млекопитающими — лабораторными крысами. В одну клетку их сажали два десятка, в другую, точно такую же по размерам, — всего двух особей. Всех крыс кормили одинаково, но спустя какое-то время в перенаселённой клетке спонтанно начиналась бойня, после которой в ней осталось лишь пять не убитых и не съеденных другими крыс! И они уже вполне мирно уживались!
— Понятно, — сказал Мокшин. — Всё — как у тех же мух. Лишних едоков из закрытого на замок объёма никуда не прогнать, значит, их нужно убить и съесть, чтобы не было никаких заморочек с Природой… Даже если еды и хватает, Природа подстраховывается, контролируя территорию. Ладно, с мухами и крысами всё условно ясно, давай теперь перейдём на высших млекопитающих типа мы с тобой.
— Легко!.. — сказал Огурцов. — Генетический принцип абсолютно тот же. — Двадцать пять тысяч лет назад одну общину перволюдей могли естественными природными ресурсами прокормить, допустим, десять на десять — сто квадратных километров. Пять тысяч лет назад, когда люди уже выращивали культурные насаждения и разводили домашних животных, жизненная площадка одной человеческой семьи сократилась уже, допустим, до десяти квадратов. Сейчас, учитывая развитые инфраструктуры городов, она уменьшилась ещё раз в десять — двадцать.
— Постой, у меня самого что-то напрашивается в голову… — сказал Мокшин. — Следовательно, физические ограничения территории обитания с помощью общественного развития можно до некоторых пор уменьшать. До каких именно?..
— Это известно только Природе… — развёл Огурцов руками. — Она позволяла нам сжимать некую внутреннюю пружину генетического механизма биосферы, но только до некоторого предела… Когда европейцы добрались до Америки, то обнаружили там заброшенные города. У индейцев были свои мегаполисы, из которых они однажды просто ушли…
— Полагаешь, у них случилось то же, что и у нас теперь пока на стадионах, только чуть раньше?..
— Кто знает… Дарвин когда-то сказал, что самая яростная борьба за выживание разгорается между особями одного вида. У тех же крыс повышенная скученность на ограниченной территории порождает выделение их надпочечниками гормона агрессии. Мы, люди, как и все хищники, склонны к агрессии, хотя и сдерживаемой законами, но когда до предела сжатая в нас природная пружина срабатывает, у нас тоже, похоже, выбрасывается огромное количество этих убийственных гормонов. Полвека назад самая настоящая война между Сальвадором и Гондурасом началась фактически на футбольных стадионах. Погибли тысячи человек… Тогда это был разовый спазм, а сейчас могут начаться и затяжные судороги… Осмелюсь предположить, что все жертвы конкретно нашего сегодняшнего внезапного срыва нервной системы совершенно не отдавали себе отчёта в творимом ими, и сейчас, придя в себя, испытывают ужас от содеянного…
Мокшин вдруг изменился в лице, ставшем похожим на театральную маску, ещё не определившуюся с выражением смеха или плача. Огурцов не увидел этих перемен, поскольку был к нему спиной.
— Ты думаешь, что всё это — только начало?.. — спросил Мокшин. — Пока — стадионы, а потом…
— Да, начало Конца… На Земле слишком много мегаполисов с чудовищной концентрацией людей, и если сейчас начнётся цепная реакция срабатывания всех сжатых пружин… Стадионы — это искусственно повышенная плотность населения и эмоций, потом с них и в других местах может начаться цепная реакция…
Лицо Мокшина, как-то вдруг, ни с того ни с сего, выбрало фиксированное выражение спонтанной ярости.
— Похоже, ты прав… — он достал из подмышечной кобуры свой пистолет и выстрелил идущему впереди Огурцову в затылок…
Живущий среди людей, всё меньше чувствует себя Человеком…
УРОК
Друзьям — всё, врагам — Закон.
Бенито Муссолини
Недавно по ТВ показала Брейвика, убившего пять лет назад в Скандинавии почти сотню человек, и сидящего сейчас в тюрьме в таких условиях, которые многим и не снились даже на свободе…
Я тут же вспомнил про свой рассказ, написанный в середине 90-х годов прошлого века. Тогда это была просто детективная фантастика, но сейчас всё кажется каким-то мистическим предвидением. И то, что я описывал в рассказе одну из скандинавских стран, и с некоторыми фамилиями — оттуда же. И в особенности — заключительной фразой рассказа, потому-что Брейвик на государственном уровне уже почти созрел для того, чтобы стать национальным героем…
А что с миром будет ещё через двадцать лет?..
Вертолёт вынырнул из-за крыши высотного здания нефтяного банка, слегка поворачиваясь вокруг оси, провалился в тесный колодец крохотной площади, и завис в метре от мостовой, покачиваясь под порывами ветра, создаваемыми его же винтом. Из своевременно распахнутого люка геликоптера нетерпеливо выпрыгивали люди в глухих защитных костюмах, прижимавшие к груди длинноствольные автоматы.
— Это ещё что такое?! — возмущённо спросил Беркли. — Мы пока подмоги не вызывали!
— Начальство смотрит гораздо дальше нас с тобой, и на всякий случай подстраховывается. — Линдсберг смешно щурился от ветра, который нагонял на его глаза слёзы.
Планета оказалась невероятно скучной. Ни тебе свирепых хищников, ни грозных явлений природы. И когда в ракетоплане, несшем Петра с очередной оказией на Южный полюс, вспыхнул пожар, он обрадовался. Автоматика катапультировала пассажира из гибнущей машины, но не успела передать сигнал бедствия на Базу. Ему предстояло пройти в одиночку сотню с лишним верст до ближайшего автоматического Купола. Это был как раз тот случай, о котором тайно мечтал каждый уважающий себя курсант Начального Уровня Звездного Флота.
«…Толпа затихла, точно околдованная угрюмыми звуками дикарских слов. Искры от разгоревшихся вовсю факелов рвались в темноту, тяжелый бок жертвенника фантастически багровел, отражая мотающееся на ветру пламя.— Восславим Сатану! Восславим! — пронзительно и властно крикнул человек в белом. — Утолим его жажду!— Крови! — трескуче ахнуло по всей поляне. — Крови!..»Что это, сцена из глубины веков? Увы, нет… Действие открывающей «Поиск-92» повести А. Крашенинникова «Обряд», откуда взят этот отрывок, развертывается по сути в наши дни, а точнее — в самом недалеком завтра.
Жизнь пятерых исследователей на далекой инопланетной станции однообразна и подчинена строгим правилам вахтовой службы. Но все мгновенно изменилось, когда рядом с ней на снегу был обнаружен новорожденный младенец максимум двух дней от рождения…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Все готово к бою: техника, люди… Командующий в последний раз осматривает место предстоящей битвы. Все так, как бывало много раз в истории человечества. Вот только кто его противник на этот раз?
Археолог Семён Карпов ищет сокровища атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий тому назад. Путь к сокровищу тесно связан с нелогичной математикой атанов, в которой 2+2 в одном случае равняется четырём, в другом — семи, а в третьем — одному. Но только она может указать, где укрыто сокровище в лабиринте пещер.
На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Американцы говорят: «Лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Обычно так оно и бывает, но порой природа любит пошутить, и тогда нищета и многочисленные хвори могут спасти человека от болезни неизлечимой, безусловно смертельной для того, кто ещё недавно был богат и здоров.
Неизлечимо больной ученый долгое время работал над проблемой секрета вдохновения. Идея, толкнувшая его на этот путь, такова: «Почему в определенные моменты времени, иногда самые не гениальные люди, вдруг, совершают самые непостижимые открытия?». В процессе фанатичной работы над этой темой от него ушла жена, многие его коллеги подсмеивались над ним, а сам он загробил свое здоровье. С его больным сердцем при таком темпе жить ему осталось всего пару месяцев.
У Андрея перебит позвоночник, он лежит в больнице и жизнь в его теле поддерживает только электромагнитный модулятор. Но какую программу модуляции подобрать для его организма? Сам же больной просит спеть ему песню.