Те самые люди, февраль и кофеин - [13]

— Да, здорово быть похороненным так. Вот тут действительно — ритуал и почтение.

Девушка расцвела. Она слилась с тапками. Вместе — тапки и девушка — украсили серый коридор розовым оттенком своей наружности.

— Вы так мне помогли! Знаете, только-только сдала экзамен по этнологии Китая, где мне попался билет про ритуалы в Китае. Профессор написал «удовлетворительно» только за то, что я поставила ритуал похорон выше ритуала по случаю рождения ребенка и ритуала свадьбы! Он сказал, что «сначала человек рождается, потом женится и только потом умирает». Он считал, что я должна была рассказать про ритуалы именно в такой последовательности. Не могла с ним согласиться и поспорила — вы же сами понимаете, как важно быть похороненным с почестями!

Киндэрёнок заскучала, пока девушка говорила все это. Макс, напротив, заинтересовался:

— Как же вы теперь с такой низкой оценкой? Вам надо жаловаться или пересдать. Попробуйте обратиться в деканат! — последнюю фразу он прокричал с лестницы, так как Киндэрёнок утащила его за руку подальше от розовых тапок.

Оставшись одна, девушка по имени Ольга нисколько не смутилась из-за поведения Киндэрёнка. Довольная тем, что оказалась совсем не чокнутой — как предположила накануне, доведя себя до истерики собственными размышлениями о смерти и ритуалах — она постучалась в комнату напротив и попросила у удивленных соседок диск с той песней, что звучала сутки напролет на всех этажах общежития, в том числе из их комнаты.

Девушки не хотели отдавать диск, но Ольга была настойчива. Она совсем не надоедала жалобами по поводу плохо сданного экзамена; молчала относительно важности похорон; и, что было совсем удивительно, предложила взять в пользование свой проигрыватель, пока она будет проходить стажировку в Китае, то есть в течение всего семестра, до самого лета.

Девушки не поверили собственным ушам. Они согласились, что похороны важнее прочих ритуалов, хотя их об этом никто не спрашивал. Потом похвалили Ольгины тапки. И только потом отдали диск.

Песня, прослушанная от начала до конца, без помех, в непосредственной близости от проигрывателя, взволновала Ольгу не меньше, чем результат экзамена по этнологии Китая. Казалось, и говорилось в песне о другой, нестуденческой, жизни, и не было у Ольги хоть какого-нибудь печального романа или хотя бы крошечной душевной ранки — но все равно, слова песни не оставляли равнодушной, заставляли задуматься о превратностях судьбы и о любви к жизни…

В этот же день такие размышления и сама песня сопроводили Ольгу на консультацию в ректорат, постояли с ней в очереди за визой возле консульства КНР, были рядом в аэропорту и в самолете, который отважно, невзирая на страх Ольги, поднялся в небо, преодолел двухчасовой путь и приземлился в аэропорту города Далянь.

Песня впервые пересекла государственную границу. Китайское государство оказалось заселено людьми, говорящими на красивом, но непонятном языке. Не менее удивительным было то, что Ольга и понимала язык, и сама умела говорить, используя немыслимые комбинации заднеязычных и шипящих звуков.

Песня огляделась и, сразу после заселения в общежитие для иностранных студентов, позвала Ольгу в ближайший парк.

…Девушка приехала слишком рано: занятия должны были начаться через месяц, в марте, сейчас же у китайских студентов начинались зимние каникулы, и приближался самый важный праздник — Праздник Весны, или Китайский Новый год, который китайцы проводили в стенах дома, а в это время улицы пустели, магазины и учреждения закрывались, жизнь в стране замирала.

Но Ольге не хотелось оставаться дома. В деканате были уведомлены насчет ее стажировки, на занятиях в институте не имело смысла появляться. Просто так ничего не делать целый месяц ей было скучно, и она приехала в Китай раньше…

Парк был чист; из него открывался вид на центр города. За непривычно зелеными деревьями (в феврале Ольге более привычно было видеть снег и залитые льдом улицы) блестели на солнце высокие здания, похожие на тонкие сигаретные пачки.

Она придумала, чем займется в ближайший час: рассмотрит деревья в левой части парка, изучит спортивные сооружения в правой части и сфотографирует аттракционы, расположенные в центре, которые пугали ее, но одновременно привлекали схожестью с детскими дворовыми площадками, оставленными на родине.

В этот момент к ней подошел молодой человек и спросил по-английски, не требуется ли помощь в изучении очевидно чужой, но от этого не менее прекрасной китайской культуры, и одного из ее проявлений — Парка Труда, в котором они оба на данный момент находились и наслаждались общением друг с другом на самом распространенном и самом узнаваемом в мире языке.

Юноша говорил медленно и долго, от этого терялся смысл фразы, и Ольге трудно было понять, зачем вообще молодой человек подошел к ней и почему выражается так высокопарно на самом распространенном в мире языке.

— Мне нужны иностранцы для упражнения английской речи, — просто пояснил юноша.

Он принадлежал к самой многочисленной китайской народности — хань, но всячески игнорировал попытки Ольги заговорить с ним по-китайски. Иностранцы попадались ему крайне редко. Знающие английский иностранцы — еще реже. Такую возможность поупражняться он не мог упустить. Ему даже пришлось откинуть врожденную вежливость и сделать вид, что он не расшифровал тот китайский, на котором изъяснялась Ольга.