Те, кто приходят из темноты - [114]

Однако Мэдисон не сдавалась. Он пытался отвести ее руку в сторону. Но она отчаянно сопротивлялась, напрягая все мышцы, пока ей не удалось поджечь пальто. Она поднесла пламя зажигалки к сухим и заплесневелым книгам.

Огонь начал быстро распространяться, Мэдисон засмеялась и закричала, чувствуя облегчение, а потом ее накрыла тьма.

Казалось, кто-то лупит меня молотом, к которому острием наружу приладили гвоздь.

Пуля попала мне в верхнюю часть левого плеча, развернула и отбросила на первый ряд скамеек. На мгновение в глазах потемнело, и я ударился затылком так, что в первый момент голова заболела даже сильнее, чем плечо.

Потом я упал на пол, перекатился и попытался приподняться на левой руке, но плечо пронзила острая боль. Тогда я ухватился за скамью правой рукой и с трудом встал.

Кровь текла по куртке. Вся рука казалась горячей. Боль в голове уже почти прошла, и я понял, что очень скоро плечо начнет доставлять мне настоящие неприятности.

Я выбежал в коридор, который начинался в дальнем конце зала, резко свернул направо и оказался в темноте. Я слышал отголоски криков Гэри и побежал в их сторону.

Когда я еще раз свернул направо, звук моих шагов вновь изменился, и я понял, что снова оказался в громадном зале. Я вытащил мобильный телефон, открыл его, и слабый свет немного разогнал темноту.

В этой комнате не было скамей, и она больше напоминала склад или приемную. Я сразу побежал к противоположному концу.

Там я нашел дверь в следующий короткий коридор с двумя выходами. Я понял, что нахожусь неподалеку от серии туннелей, через которые мы попали в большой зал.

Пронзительный крик, переходящий в смех, эхом разнесся по одному из коридоров. Девочка. Потом еще один крик — я сразу понял, что это не Гэри. Вероятно, кричал мужчина, который стрелял в меня. Мне хотелось снова его увидеть — и поскорее.

Я поднес телефон к обоим выходам по очереди и увидел на стене темное пятно, возможно кровь. Я свернул именно в этот коридор. У меня возникло ощущение, что пол начал подниматься, и я побежал, чувствуя, что появился новый запах. Нет, это был не трупный запах. Хотя он тоже присутствовал. Это было что-то едкое и сухое.

Кроме того, до меня начали доноситься новые звуки, и я подумал, что догоняю либо Гэри, либо мужчину с пистолетом, хотя звуки не походили на голоса или шаги.

Становилось теплее.

Потом я узнал запах. Дым. Что-то горело. А звуки, которые я слышал, были потрескиванием горящего дерева. Я замедлил бег. Мне совсем не хотелось на всем ходу влететь в самое пекло. К тому же я не был уверен, что сумею найти дорогу обратно, а застрять здесь в мои планы не входило. Но я понимал, что чем дольше медлю, тем труднее мне будет сделать то, что я хочу. Поэтому я снова двинулся вперед.

Вскоре свет от телефона натолкнулся на клубящийся дым, и я больше ничего не видел. Я быстро закрыл телефон и засунул в карман. Потом стянул куртку, застонав, когда задел рану, и прикрыл ее краем рот. Дышать стало немного легче, глаза продолжало щипать, но я упрямо пробирался вперед. Прижавшись спиной к стене, почти ничего не различая перед собой, я медленно продвигался все дальше, хотя мое тело желало только одного — бежать в противоположном направлении.

Затем стало еще жарче, треск усилился, и я оказался в комнате, которую видел раньше. Именно здесь мы с Гэри нашли мешки с трупами. На этот раз я вошел сюда с другой стороны, с той, где стояло кресло с телом. Оно все еще оставалось здесь, и на пластике отражались всполохи огня, беснующегося в центре комнаты.

Я направился к правой стене, на которой полыхали стоящие на полках книги, и пробирался через перевернутую мебель, отталкивая в сторону ящики, чтобы между мной и огнем было что-нибудь массивное.

Тут я наступил на один из мешков, и внутри что-то треснуло. В другом конце комнаты я увидел силуэт в проеме двери.

Я прокричал имя Гэри. Он меня не услышал или не подал виду, продолжая бежать дальше.

Теперь Мэдисон казалось, что она бежит вдоль линии прибоя. Как если бы они с мамой и папой пошли прогуляться в Кэннон-Бич в конце долгого дня и ее родители о чем-то радостно беседуют, погода прекрасная, а она умчалась вперед, ее ноги уверенно касаются песка, и она летит вдоль самого края мира. Она доберется до конца, потом развернется и, широко раскинув руки, поспешит обратно, и папа, как всегда, присядет на корточки, чтобы ее поймать. Хотя оба знают, что она уже слишком большая для таких вещей, но делают вид, что это не так.

Но каким-то образом вышло, что она мчится вдоль совсем другой воды и в другое время. Она бежит вдоль залива Эллиот, здесь, в Сиэтле, десятью годами раньше, глубокой ночью, бежит, зная, что кто-то гонится за ним — или за ней? — и хочет его — или ее? — убить. Они обнаружили то, что лежит в подвале дома в районе королевы Анны, и то, что спрятано в подвале здания здесь, в Беллтауне, и решили, что его поведение больше нельзя терпеть. Они нашли его раньше полиции, и, хотя ему удалось выбраться из дома, он знал, что у них самые серьезные намерения, а преимущество у него совсем небольшое. Маркус всегда подозревал, что за решением прикончить его стояла Роза — протеже Джо Крэнфилда расправляла крылья. Теперь он знал, что там был Шеперд, который убивал для Девятерых. Не прошло и месяца с момента заключения сделки в баре отеля в Сиэтле — сделки, которую затеял Маркус, знавший благодаря опыту многих жизней, как сильно в конце жизни влекут к себе тени.