Те, кого нам суждено найти - [75]

Снова киваю. Тогда я не плакала. Я плачу сейчас, все еще обнимая его.

Герой сначала пальцами, а после губами стирает мои слезы. Он целует меня, едва прикасаясь. Настойчиво прижимаюсь к парню. Он отступает к обрыву. Камни под ногами обваливаются и летят вниз. Прошу его быть осторожным, как вдруг понимаю, что именно таким он был все время. Тщательно спланировал нашу прогулку, восхождение. Наш поцелуй. Как первый, так и последний.

– Я хотел дать тебе возможность решать самой.

Меня лихорадит. Что он просил подтвердить?

«Я умер и вернулся к жизни через несколько часов».

– Дать время. Без моего вмешательства, морального или физического. И это, – Герой бросает взгляд вниз, – единственный способ, который знаю.

Нет…

Тянусь за ним, почти достаю, но спотыкаюсь.

– Не надо, Си.

Его голос мягкий и спокойный, но в глазах мелькает страх. Ветер тут же прикрывает их челкой.

– Не выбирай ее или меня. Выбирай себя.

Он прыгает.

46

СМЕРТЬ ОПЕРАЦИИ «ПЕРЕЗАГРУЗКА» наступила тихо в день истечения срока.

Только двадцать девять процентов делегатов взяли на себя обязательства. Мир не смог объединиться.

За кулисами два великих ума переживали горькое разочарование от крушения своих идей.

Однако в отличие от мегаземлетрясения ревербераций не было. По крайней мере, в экогородах.

В это воскресенье жизнь текла как обычно. Жители экогорода 3 бродили по торговому центру Стратума-25, переходя из магазина в магазин, совершая покупки первой необходимости.

Мало кто заметил, что в воздухе в центре площади материализовалась эмблема К2П. Через несколько мгновений появилась девушка. Черный школьный блейзер, аккуратное каре, прямая челка. Ее голограф родился как игровой аватар не только в сердце Стратума-25, но и на каждом уровне каждого экогорода.

Последний раз лицо девушки, распухшее и окровавленное, мелькало в вирусном клипе. Теперь она стояла перед собравшейся толпой, чистая и свежая, глубоко запрятав свои чувства. Тем лучше, потому что Кейси все еще была охвачена гневом. Каждый жил за счет другого. Данный факт отказывались признать те, кто мог себе это позволить. Решение отвергали те, кому оно доставляло неудобства… Может, Актиниум прав: люди не заслуживают спасения в этом ограниченном, материальном мире, где сделать больше для одного означало получить меньше для другого.

Только наука бесконечна. Науке не ведомы ни месть, ни эмоции. Она выше грубых вопросов – кто вправе жить за посягательство на чужую жизнь, а кто обязан умереть. Только благодаря науке Кейси чувствовала себя живой. И после пятилетнего запрета они снова вместе.

Девушка глубоко вздохнула. После краха Территории 4 ей не позволили произнести посмертную речь, пришлось выступать с текстом, написанным для нее К2П. Что ж, это было разумно. Позже она осудила территории, которые отвергли операцию «Перезагрузка». Раскрыла название компании, убившую Силию, и тем самым заложила бомбу.

В этом раз Кейси не выбирала ни то, ни другое. Она приложила руку к груди, почувствовала сердцебиение.

– Посвящается моей сестре.

В доме на Материке-660 проекция девушки появилась в гостиной Леоны.

– Ты умерла четыре месяца назад.

В госпитале Территории 4 ее голограф высветился из старого монитора.

– У каждого своя версия того, что случилось.

В модулях восьми экогородов ее слова прокатились эхом в Интрафейсах жителей.

В мастерской тела Стратума-22 темноволосый, темноглазый юноша приостановил работу, чтобы ее послушать.

– Правда в том, что ты мертва для этого мира, который отравил тебя и продолжает отравлять других.

Были бы выселены виновные утечки, если бы Дэвид Мизухара не покрывал их? Было бы это правильным решением? Как волновой эффект их выселения мог оказать влияние на других, полагающихся на ДОМ как на средство приема в экогород? Например, на большую семью Меридиан? Кейси не знала. Она не Дженева и не Коулы. Она плохо разбиралась в людях и не умела предсказывать иррациональные предрассудки или дискриминацию.

Однако одно ей было известно точно:

– Никто из нас не живет без последствий. Наши личные предпочтения не являются по-настоящему личными. Потребности одного человека будут отрицать потребности другого. Наши привилегии могут навредить как себе, так и другим.

Кейси умолчала об их с сестрой вылазках на остров на арендованной из пляжного магазина лодке. Некоторые тайны лучше оставить в море.

Девушка посмотрела на лица, устремленные на нее из Стратума-25, и увидела Силию. Это был не побочный эффект, не галлюциногенный дым и не результат взлома, испортивший ей зрительные накладки. Это был мираж разума, настолько реальный, насколько хотело сердце Кейси.

– Ты стала жертвой чужого заработка, – обратилась она к сестре. – Заплатила своей жизнью за жизнь других. Ты разделяла веру многих в то, что свобода жить так, как мы хотим, и есть право.

Кейси прижимала руку к сердцу до тех пор, пока не перестала чувствовать сердцебиение.

– Я не согласна, – продолжила она, глядя прямо в лицо сестре. – В наше время свобода – это привилегия, а жизнь – наше право. В первую очередь мы должны защищать жизнь. Платить цену вместе. Тогда в конце концов мы сможем создать мир, о котором ты мечтала. Где ни жизнь, ни свобода не будут ограничены. Ты всегда верила, что такое возможно.