Тбилисский излом, или Кровавое воскресенье 1989 года - [3]
Мы еще не раз вернемся к тому, что говорил и как объяснял свои действия генерал-полковник Родионов, но на съезде его выступление произвело гнетущее впечатление, потому что в нем не было и тени сожаления о случившемся.
Утверждения о провокации против армии с целью дискредитировать ее в глазах народа стали в последующем лейтмотивом выступлений и представителей политического руководства страны, то есть тех, кто непосредственно должен отвечать за происшедшее. В результате нарастало противостояние, и вопрос о причинах тбилисской трагедии требовал немедленного ответа.
Гамкрелидзе настаивал:
– Нужно выявить всю правду и сказать ее до конца. Только в таких условиях можно получить некоторую правовую гарантию неповторения где бы то ни было подобных трагических событий в будущем.
Центральная и военная пресса и даже "Пионерская правда" писали о том, что грузинские мужчины-де убивали своих собственных женщин и детей, а солдаты их, видите ли, старались спасти и защитить от нападения их же разъяренных мужчин. Вообще, возмутительно то, что средства массовой информации, в особенности центральная пресса и телевидение, программа "Время", освещали события ложно и тенденциозно, утверждая, что люди стали якобы жертвой непонятно каким образом "возникшей давки". Все это поражает своей некомпетентностью и примитивностью.
Известный кинорежиссер Эльдар Шенгелая от имени грузинской делегации выступил со следующим заявлением:
– Работала комиссия Верховного Совета Грузинской ССР с того момента, как это происшествие произошло. Изданы материалы этой комиссии. Я прошу вашего согласия распространить эти материалы, в них обращение к вам, заключение медицинской комиссии, заключение химико-токсикологической комиссии и рассмотрение условий, при которых был объявлен комендантский час. Эти документы во многом помогут вам понять ту ситуацию и те последствия, которые сложились после этой акции. Поэтому прошу у вас разрешения распространить этот документ.
Он предложил создать комиссию по расследованию тбилисских событий, и Горбачев его поддержал. На это один из депутатов выкрикнул (и этот возглас очень точно характеризует эмоциональное состояние и степень наэлектризованности зала): "Зачем собирать и назначать какую – то комиссию, когда здесь нужно дать прямой ответ только на один вопрос: кто дал приказ?"
Действительно, казалось, что это самый простой вопрос и на него можно дать однозначный ответ, и тогда все разъяснится. Ведь в разгоне митинга принимали участие особые подразделения, парашютно-десантный полк и отдельная мотострелковая дивизия внутренних войск особого назначения им. Дзержинского (ОМСДОН), которыми могло распоряжаться только московское военное начальство. Значит, приказ мог быть отдан либо Министерством обороны, либо Министерством внутренних дел Союза ССР, потому что участвовавшие в операции войска, в том числе и отряды милиции особого назначения, и курсанты высших милицейских школ из Горького, из Воронежа, из Новосибирска, – все эти подразделения, естественно, не подчинялись тбилисскому руководству.
А в воздухе носился вопрос: кто же отдал приказ? И было ли известно о происшедшем высшему руководству? В частности, прямо ставился вопрос о том, знал ли непосредственно Горбачев о готовящемся разгоне митинга и какую роль сыграл он в принятии этого решения, давалась ли им санкция на использование военной силы.
Известную точку в этой дискуссии поставил наш знаменитый спортсмен, многократный олимпийский чемпион Юрий Власов, который, прямо обратившись к Горбачеву, заявил:
– Здесь сегодня должен быть дан ответ: кто направил войска в Тбилиси? Кто несет ответственность за это?
Мы договорились не упоминать о событиях в Тбилиси до отчета комиссии. Это связывает руки. Что ж, отложим свои мнения, подождем. Однако в этой трагической истории всплывает другой факт, о котором нельзя умалчивать. С первого дня работы съезда здесь, в зале, шел немой опрос первых должностных и партийных лиц страны: кто же отдал приказ о расправе? Ответ депутата Горбачева обернулся необходимостью создать нынешнюю комиссию. Ни при каких обстоятельствах невозможно допустить, будто глава государства не знает всех обстоятельств дела. В противном случае какой же он глава государства? Также невозможно допустить, что об этом не знали и поныне не знают, не ведают члены Политбюро.
Заметьте, никто не дал ответа на настойчивые вопросы, наверное, доброго десятка депутатов, хотя само молчание – уже ответ. Нет, речь не о сокрытии важного факта от съезда народных депутатов, речь о другом – о необходимости включения в нашу Конституцию статьи об импичменте, то есть лишении Председателя Верховного Совета полномочий за сокрытие правды от народа. То, что я говорю, имеет существенное значение для будущего. Глава государства должен отдавать себе полный отчет в том, с кем он: с номенклатурой или с народом.
Страсти все накалялись, и стало ясно, что до тех пор, пока не будет дан какой-то ответ, съезд дальше не пойдет. Это вынудило Горбачева давать объяснения. Он стал говорить о том, что ничего не знал об этих событиях и не мог знать, поскольку только 8-го поздно вечером возвратился из Англии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На историческом материале распада СССР и возрождения государственности России и других республик бывшего Союза автор показывает все противоречия и сложности переходного периода от тоталитаризма к демократии.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
Алан Фридман рассказывает историю жизни миллиардера, магната, политика, который двадцать лет практически руководил Италией. Собирая материал для биографии Берлускони, Фридман полтора года тесно общался со своим героем, сделал серию видеоинтервью. О чем-то Берлускони умалчивает, что-то пытается представить в более выгодном для себя свете, однако факты часто говорят сами за себя. Начинал певцом на круизных лайнерах, стал риелтором, потом медиамагнатом, а затем человеком, двадцать лет определявшим политику Италии.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.