Тайный заговор - [22]

— И эти двое мужчин дали тебе деньги? За что?

— Я должна была разузнать о вас как можно больше. Всю вашу жизнь, все подробности, все о вашем прошлом. Мужчины дали мне двадцать тысяч шиллингов задатка. Завтра я должна была получить еще двадцать, если бы рассказала то, что узнала о вас. Но теперь об этом, наверное, можно забыть.

— Но ты же должна знать, как зовут этих мужчин.

— Честно, я не знаю! — в отчаянии закричала Нора. Разозленный ночным шумом, в стену громко постучал сосед.

— Я действительно не знаю, — продолжила Нора приглушенным голосом. — Мы встречались в «Опернкафе». Они спросили, хочу ли я заработать двадцать тысяч шиллингов. Я потребовала сорок, и они согласились. Сначала я подумала, что эти ребята собираются сделать какую-нибудь ужасную гадость. Можете себе представить, как я удивилась, когда узнала, что нужно всего-то расспросить вас. Потом они дали мне фото, назвали ваше имя и сказали, что у вас номер в «Гранд-отеле». А еще сказали, что я как раз вашего типа, поэтому мне без труда удастся выудить из вас правду.

— Правду? Какую правду? — Бродка нахмурился. — Что этим ребятам надо?

— Понятия не имею, поверьте. У меня сложилось впечатление, что они знают о вас довольно много, но, очевидно, для них этого недостаточно. Мне показалось, что они ищут что-то определенное.

— Но что? — Бродка сделал три шага к окну. Из-за гардин за окном ничего не было видно. Он повернулся, снова подошел к Норе и спросил, на этот раз менее грубо, чем раньше:

— И завтра ты должна с этими парнями снова встретиться?

— Да… то есть сегодня. Уже ведь за полночь перевалило. В «Опернкафе», в два часа дня.

Бродка кивнул.

— Ты встретишься с ними?

— Да. Пойду и верну им деньги. Скажу, что мне не удалось что-либо из вас вытрясти. Что вы были пьяны и несли всякую чушь.

— Неплохая идея, — задумчиво произнес Бродка. — Но и не особенно хорошая.

Нора подняла голову.

— Что вы имеете в виду?

Бродка глубоко вздохнул и сказал:

— Никто ведь из нас не знает, следят ли за нами. Мне, по крайней мере, даже в страшном сне не снилось, что за мной могут следить в отеле. Ты не заметила, шел ли кто-нибудь за нами?

Нора пожала плечами и покачала головой.

— Вот именно. Так что тебе действительно придется пойти и что-нибудь наплести тем парням. И вообще, разве ты можешь быть уверена, что я рассказывал тебе правду о себе? Я ведь мог догадаться обо всем и подсунуть тебе какую-нибудь историю, которая не имеет ко мне никакого отношения.

— Действительно, — кивнув, сказала Нора.

Бродка продолжал:

— А я погляжу на этих ребят со стороны. Ты сказала, в «Опернкафе»? В два часа дня?

— Да. Я… боюсь.

— Глупости, — заявил Бродка и направился к двери. Затем он обернулся и добавил: — Да, кстати, мне очень жаль по поводу телефона.

Он вынул из кармана две купюры и положил на кухонный стол.

— Купи себе новый. В последнее время мне пришлось слишком много пережить.

Когда Бродка вернулся в отель, было еще темно, но уже достаточно близко к утру, чтобы лечь спать. Кроме того, он был чересчур взволнован и вряд ли бы спокойно уснул. Поэтому он пошел в душ и на несколько минут подставил голову под горячую воду, словно желая смыть все, что так неожиданно обрушилось на него.

Если несколько дней назад Бродка еще полагал, что сможет избежать превратностей, выпавших на его долю, то последние события заставили его призадуматься, укрепив во мнении, что у него нет другого выхода, кроме как принять вызов судьбы и наконец вступить в борьбу с неизвестным пока противником.

Бродка, вопреки привычке, заказал завтрак в номер. Если бы его спросили, почему он это сделал, вряд ли Александр смог бы дать вразумительный ответ. Он молча поковырялся в яичнице, выпил чашку кофе и отодвинул остальное в сторону. Затем он выставил поднос за двери, отметив про себя, что он такой же потертый, как и все подносы во всех отелях мира, поскольку часто используются.

Чуть позже он попытался дозвониться Жюльетт, но было еще слишком рано. В галерее никто не брал трубку. Бродка привел себя в порядок, надел на этот раз под пиджак свитер, так как на улице было еще холодно, хотя, на первый взгляд, день обещал быть ясным.

Случай с Норой все не шел из головы. Ее сексапильность превратила его в похотливого самца, не способного здраво мыслить. Бродка покачал головой. И почему это случилось именно с ним, человеком, полагавшим, что он перепробовал в жизни все? С человеком его возраста! Смешно! Дорогой Бродка, сказал он себе, ты, наверное, не стареешь.

Зазвонил телефон. Жюльетт. В трубке послышались воздушные поцелуи.

— Я только что пытался дозвониться тебе, — сказал Бродка.

— Я еще дома, — пояснила Жюльетт. — Муж на конгрессе. Когда же ты наконец приедешь? Я по тебе очень скучаю. Разве ты не должен был давно быть в Мюнхене?

— Ну, ты ведь знаешь, как это бывает с моей работой, — уклончиво ответил Бродка. — Из-за плохой погоды мне не удалось сделать снимки на природе. Я… э… даже не знаю, закончу ли сегодня.

Повисла пауза, в которой чувствовалась неуверенность, даже неловкость.

— С тобой что-то случилось? — вздохнув, спросила Жюльетт. — У тебя такой странный голос.

— Странный? Почему? — с наигранным удивлением произнес Бродка. При этом он твердо знал, что его способность притворяться не всегда выручает, если дело касается Жюльетт. И все же он не собирался рассказывать ей по телефону о событиях вчерашнего дня, хотя и чувствовал угрызения совести при воспоминании о Норе.