Тайный заговор Каина - [137]

— Конечно, — ответила Ванесса. — Тебе также лучше позвонить и вызвать такси, чтобы уехать отсюда. Ты, должно быть, устал. Тебе нужно отдохнуть перед завтрашней лекцией.

В его глазах появилось удивление.

— Ты хочешь выгнать меня? Сейчас?

— Да, — сказала она. — Именно это я и хочу. А ты ни в чем не виноват. Я все понимаю. Было очень любезно с твоей стороны приехать сюда и все объяснить, но теперь, я думаю, тебе лучше уйти. Телефон в гостиной, телефонный справочник тоже.

Он позвонил, куда хотел, затем надел пальто в маленькой прихожей, постоял некоторое время в раздумье и вернулся к Ванессе, все еще сидящей за обеденным столом.

— Прощай, Бритт, — сказал Панос, протягивая ей руку.

Ванесса слабо ее пожала.

— Пока, Панос, — сказала она, глядя в сторону. — Удачи тебе. И твоей жене. Я буду «держать кулаки», чтобы завтрашняя лекция прошла успешно.

Он поцеловал ее волосы, нежно погладил их и пошел к двери. Дверь закрылась за ним. Ванесса сидела, не двигаясь. Наконец она поднялась и стала убирать со стола. Она отнесла все на кухню, машинально надела фартук и принялась мыть посуду и тщательно вытирать ее. Затем она вернулась в комнату и подошла к столу, на котором еще стояли начатая бутылка шампанского, бокалы и овальное блюдо. В тот момент, когда она подняла блюдо, раздался телефонный звонок. Ванесса вздрогнула и бессильно опустилась на стул. Блюдо выскользнуло из ее рук и разбилось. Осколки со звоном разлетелись по полу. Ванесса растерянно посмотрела на осколки и истерически рассмеялась.

— Хорошо, — сказал Мински. — Пусть так и будет.

Мы сидели в нашем офисе «Стрип-клуба». Борис только что рассказал мне историю, которую услышал от Ванессы час назад. Сама Ванесса, одетая в элегантное черное декольтированное платье, сидела в зеркальной комнате в обществе Петры Шальке. Бритт разрешила трогать и ласкать ее. И мужеподобная лесбиянка так и светилась от счастья. От Бориса я узнал, что Ванесса была пьяна, но это не бросалось в глаза. Я бы даже не заметил. Не было только Тонио Принца. Происшествие со змеей здорово расстроило его. Возможно, он до сих пор не пришел в себя.

Через прозрачное с одной стороны зеркало было отлично видно, как на сцене появилась превосходно сложенная блондинка Корабелль. У нее был номер с анакондой. Обнаженная девушка становилась чрезвычайно возбуждающей, благодаря чувственным движениям змеи. Это было превосходно, но танец Ванессы со свечами не имел себе равных.

— И это ее рассмешило? — спросил я Мински.

— Смех был, конечно, истерическим, — объяснил Борис, — слишком много выпила.

— Бедняжка.

— Да, бедняжка, моя лапочка, — страстно сказал Мински. — Послушай, а чего ты ожидал? Достаточно провести хотя бы один день и ночь с этим бездельником. Да, ночь, должно быть, была потрясающая. С одной стороны; Ванессу можно понять. Она ничего не слышала о нем целый год. А тут это извещение о смерти. И какое извещение! Любой нормальный человек сразу бы понял, что-то не так.

— Но Ванесса не нормальный человек, — сдержанно сказал я. — Мы все знаем, через что она прошла. Ей никогда не везло с мужчинами. Всегда одна, покинутая всеми. Своего отца ненавидит. И вот появляется мужчина, который фактически спасает ее, оказывает помощь в затруднительной ситуации, мужчина, которого она любит, возможно, впервые в жизни, с которым Ванесса счастлива. Но согласитесь, с ее стороны было неразумно строить какие-то иллюзии насчет Паноса, продолжая выступать здесь. Хотя она и приняла все возможные меры предосторожности, чтобы он ничего не узнал о ее работе в клубе.

— Если бы у нее было немного здравого смысла, то она бы…

— Здравого смысла у Ванессы никогда не было. Другая женщина отреагировала бы совсем иначе. Логичнее, разумнее. Бритт еще ребенок и всегда им останется. Если ты не знал этого, то почему сам обращался с ней, как с ребенком? Признайся, ты часто следуешь ее советам, как бы нелогичны и абсурдны они ни были. Сразу же выполнил ее просьбу и добился запрещения публикации фотографий ее номера. Будь честным, Борис. Ты тоже считал, что Панос может вернуться к ней.

— Возможно… — пробормотал Борис. — Если бы я был на ее месте. — Он внезапно остановился. — Хорошо, Ричи. Ты прав. В конце концов, что мы знаем о женщинах? Ничего, абсолютно ничего. Как бы там ни было, все же судьба к ней несправедлива. Она еще так молода, а уже столько разочарований. Это непостижимо — жить ради мести. Сколько в ней накопилось ненависти, в таком-то возрасте. И снова такое разочарование, такой удар. Это ужасно. Уж кто-кто, а Ванесса этого не заслужила.

— Что она собирается теперь делать?

— Не говорит. Но, когда я увидел ее с Петрой Шальке…

— Она пьяна.

— Не в этом дело. Здесь — другое. Ее жестоко обидели. Что-то произошло сегодня вечером, — сокрушенно покачал он головой. — А со всем этим что делать? — Мински рассеянно показал на антикварную партитуру Бетховена. — Представляешь, она каким-то образом выпала, когда я разгружал автомобиль. Я нашел ее на заднем сиденье.

— Храни ее в безопасном месте, — ответил я. — Это ценная вещь, и я не хочу оставлять ее в квартире. Тем более что не имею представления, как долго я буду отсутствовать. Давай лучше вернемся к нашему вопросу.