Сталин был человеком необыкновенной энергии, эрудиции и несгибаемой силы воли, резким, жестким, беспощадным как в деле, так и в беседе, которому даже я, воспитанный в английском парламенте, не мог ничего противопоставить.
Сталин обладал большим чувством юмора и сарказма, а также способностью точно выражать свои мысли. Статьи и речи Сталин всегда писал сам, и в его произведениях звучала исполинская сила. Эта сила настолько велика в Сталине, что он казался неповторимым среди руководителей государств всех времен и народов.
Сталин производил на нас неизгладимое впечатление. Его влияние на людей было неотразимо. Когда он входил в зал на Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали и, странное дело, почему-то держали руки по швам.
Он обладал глубокой мудростью и чуждой всякой панике логикой. Сталин был непревзойденным мастером находить в трудные минуты пути-выходы из самого безвыходного положения.
В самые трагические моменты, как и в дни торжества, Сталин был одинаково сдержан, никогда не поддавался иллюзиям. Он был необычайно сложной личностью.
Сталин создал и подчинил себе огромную империю. Он был человеком, который своего врага уничтожал руками своих врагов, заставив даже нас, которых открыто называл империалистами, воевать против империалистов.
Сталин был величайшим, не имеющим себе равных в мире, диктатором. Он принял Россию с сохой, а оставил оснащенной атомным оружием.
Нет, что бы ни говорили о Сталине, таких история и народы не забывают».
Действительно, Иосиф Виссарионович был и остается единственным и неповторимым среди руководителей государств всех времен и народов. После него страна, скатившись до заговоров, до дрязг в руководящей верхушке, утрачивала свою мощь, свое величие. Так и бывает: вслед за гигантами появляются серые середняки, а затем наползает откровенная дрянь, обуреваемая стремлением нахапать, нажраться, готовая ради корыстных низменных целей на любую ложь, на предательство, попирающая интересы своего народа, имевшего несчастье породить и взрастить перевертышей… Но это уже за пределами сей исповеди, за гранью моего повествования об Иосифе Виссарионовиче Сталине. Это — для другой книги.
Март 1953 г. — январь 2000 г.
