Тайный рейс - [54]

— Вы не вправе так говорить, — вмешался в разговор Ким Сун Чхиль. — Но и тебе, товарищ Ли, не следует забывать, что ты убивал не только японцев, но и своих соотечественников.

— Убивал! Но только жандармов и изменников родины, продавших тело и душу врагу! — ответил Ли Кан Ман.

— А гимназист из Тэгу, которого ты убил в Нокчхоне, тоже был изменником родины?

— Революция сурова! В тот момент не было иного выхода, — ответил Ли Кан Ман.

— Так ли? А я думаю, что надо было выяснить, каким образом просочились сведения о переправе, и, если это не грозило нам, отпустить парня, взяв с него обещание хранить тайну.

— У нас на это не было времени. Но не стоит говорить об этом при шпике. Что ты от меня хочешь?

— Во всяком случае, прав ты был или не прав, решит организация.

— Не забывай, товарищ Ким, что ты не остановил меня тогда! — злобно сверкнул глазами Ли Кан Ман.

— Я этого не забываю.

Такано, затаив дыхание, широко раскрытыми глазами смотрела на своих спутников.

Дело принимало неожиданный оборот, и, казалось, благоприятный для Сайдзё. Но ему было все же не по себе. Какое-то тягостное предчувствие давило грудь.

Тем временем лодка вошла в Цусимский пролив. Все сильнее становилась килевая качка. В трюме наступило молчание. Внезапно Ли Кан Ман вскочил.

— Этот японец знает, что я экспроприировал пятнадцать миллионов иен и устранил Канако Ясума. Его нужно убрать. Другого выхода нет!.. — В руке Ли Кан Мана блеснул девятизарядный кольт. Он приказал Сайдзё встать. — Неужели не ясно, что он шпик? И везти его с собой, чтобы предать суду наших товарищей в Японии, нет нужды. А ты, товарищ Ким, если вздумаешь возражать, тоже будешь привлечен к ответственности!

Закусив губы, Ким Сун Чхиль молчал.

— Марш на палубу! — скомандовал Ли Кан Ман.

С трудом сохраняя равновесие, Сайдзё подошел к лестнице. У него было не более одного шанса против девяноста девяти! Но почему все же они, в том числе и Такано, которая прекрасно знала корейский, вели при нем разговор на японском языке? Неужели для того, чтобы он осознал свою участь? А может, разговаривая на языке врага, они возбуждали в себе ненависть? Во всяком случае, Ли Кан Ман добивался, чтобы суд над ним свершила их тройка. Так было проще разделаться с ним. Но, кажется, на его счастье между ними нет согласия. Ким Сун Чхиль, видимо, был против. Такано еще раньше сказала: «Мы не убийцы и не бандиты». Таким образом, устроить суд над ним здесь Ли Кан Ману пока не удалось.

— Что вы делаете? Вам мало одного убийства? — сказал Сайдзё, не поворачивая головы.

— Молчать! И живо наверх! — закричал Ли Кан Ман.

— Неужели вы надеетесь удрать? Ведь вас все равно поймают!

— Мы и не собираемся удирать! — процедил сквозь зубы Ли Кан Ман.

Но тут раздался голос Такано:

— Довольно! Хватит убийств! — За спиной у Сайдзё началась возня: по-видимому, Такано пыталась отнять у Ли Кан Мана револьвер. Прильнув всем телом к лестнице, Сайдзё, словно гусеница, полез вверх. Вдруг прогремел выстрел. Ли Кан Ман исступленно кричал что-то по-корейски. Кричала и Такано.

Сайдзе вылез из трюма на палубу.

— Стоп! Дальше не надо.

Это Ким Сун Чхиль ухватил Сайдзё за пояс. Вряд ли он опасался, что Сайдзё сбежит. Скорее он не хотел, чтобы пленник свалился с палубы в море. Ведь у Сайдзё до сих пор руки были связаны.

Небо было усеяно звездами. Горевшая на кабине фара выхватывала из темноты огромные куски черной морской поверхности. Лодка на полной скорости разрезала гребни высоких волн. Где-то далеко позади, наверно у восточного побережья Цусимы, точно светлячки, мелькали огоньки рыбачьих лодок. Высоко в небе над правым бортом мерцала Большая Медведица. Лодка шла прямым курсом к берегам Японии.

В трюме стало тихо. Ли Кан Ман и Такано, видимо, помирились, а через некоторое время наверх стали доноситься приглушенные стоны. Молодой моторист, который за всю поездку не проронил ни звука, видимо о чем-то догадавшись, вдруг громко присвистнул.

3

Они спали, устроившись, кто как мог. Но сон их был одинаково чуток. Когда мотор вдруг заглох и лодка остановилась, все четверо сразу подняли головы. И у всех шевельнулось одно и то же жуткое чувство, которое охватывает человека на судне, потерявшем управление.

Было очень тихо.

Но это длилось секунды. Внезапно где-то рядом оглушительно затарахтел мотор и также внезапно замолк. Похоже, что борт о борт с их лодкой стало еще какое-то судно. Послышался голос моториста.

— Что случилось? — с тревогой в голосе спросил Ли Кан Ман. После недавнего инцидента он стал удивительно тихим и спокойным.

— Всем быстро подняться наверх! — скомандовала Такано.

Все поднялись на палубу.

Борт о борт с их черной моторкой пыталась стать выкрашенная в белый цвет деревянная рыбачья лодка. Лодки то сближались, то расходились снова. Рыбак-японец делал отчаянные попытки перебросить веревку с «кошкой» на лодку Такано, чтобы соединить обе лодки. Моторист орудовал бамбуковым шестом. Каждый раз, когда лодки сталкивались, раздавался неприятный скрежет. Фонари на обоих суденышках тускло освещали эти отчаянные попытки людей, которые должны были среди ночи, в открытом море, на огромных волнах соединить обе лодки, чтобы пересесть с одной на другую. То была предусмотренная пересадка.