Тайный меридиан - [142]

Кой направился туда и увидел нечто вроде естественного рва, туда-то и оттягивало все отложения, которые располагались несколькими слоями. Осьминог, испуганный вторжением пришельца, отползал в сторону, выпуская облачко чернильной жидкости, чтобы прикрыть свое отступление. Кой посмотрел на часы. Он чувствовал, что воздух из редуктора поступает уже другой, какой-то жесткий, и посмотрел наверх, туда, где в зеленоватой голубизне, таявшей над его головой, серебристыми шариками убегали наверх пузырьки выдохнутого им воздуха. Пора было подниматься. Он открыл клапан резервного баллона, и сразу дышать стало легче.

Он уже совсем было собрался подниматься, когда увидел якорь. Он увидел его как раз на следующей скальной гряде, по ту сторону естественного рва; это был старинный якорь, с большими насквозь проржавевшими рогами, покрытыми известковыми отложениями. И на якоре, и на скальной гряде, поросшей актиниями, висели обрывки сетей – за прошедшие столетия множество рыбаков потеряли здесь свои снасти. Внимание Коя привлекло то, что шток якоря был некогда сделан из древесины, хотя от нее теперь осталось несколько кусков, видневшихся под рымом.

Такой якорь мог быть и на шебеке, и на бригантине; и Кой, вдыхая остатки воздушной смеси, которые еще имел возможность использовать до подъема, пересек ложбину, обогнул скалы и приблизился к якорю. По ту сторону скального хребта песок сменялся галькой; уклон дна был сильнее, глубина составляла двадцать шесть – двадцать восемь метров. И там, в зеленом сумраке, почти теряясь в нем, как столь же сумрачная тень, лежала на дне «Деи Глория».

XV Зрачки дьявола

То, что находится на дне морском и не имеет хозяина, принадлежит тому, кто нашел.

Франсиско Колаоне. «Дорога китов»

Сакс импровизировал короткими динамичными фразами, больше так никто не мог. «Koko» Чарли Паркер записал, когда уже создал все, что создать был предназначен до того, как сгнить изнутри и помереть от приступа смеха. Именно в этом порядке: сначала он сгнил, а потом его разорвало от смеха, когда он смотрел телевизор. С тех пор прошло полвека; Кой слушал цифровую версию старой записи, сидя голым в кресле-качалке между столом, на котором стояло блюдо с фруктами, и залитым дождевыми струями окном в пансионе «Картаго». Тарара. Тум, тум. Тара. В руке он держал бутылку лимонада и смотрел на спящую Танжер.

Дождь заливал порт, портовые краны, причалы, корабли Военно-морского флота, по два пришвартованные в доке Сан-Педро, и ржавые корпуса на Кладбище безымянных кораблей, где стояла «Карпанта», с кормы пришвартованная к причалу, а с носа закрепленная спущенным якорем. Лило как из ведра, циклон наконец добрался сюда из своей штаб-квартиры над Ирландией, доползли сюда его изобары, угрожающе тесно расположенные тонкие концентрические линии; сильные западные ветры толкали в небо над Средиземным морем облачные фронты; метеорологические карты испещрились черными точками предупреждений, и значками дождя, а стрелки с двумя или тремя парами штрихов оперения целились в самое сердце беспечных кораблей. И потому после трех дней работы на месте, где погибла бригантина, экипажу «Карпанты» пришлось вернуться в порт. Даже Танжер, испытывавшая вполне понятное нетерпение, согласилась, что им нужно время, чтобы спланировать последний этап и купить все необходимое, прежде чем предпринять последний штурм, открыть тайну подводной могилы Могилы «Деи Глории», которая находилась ровно в двух милях от берега, на 37°33, 3' северной широты и 0°46, 8' западной долготы, корма была на глубине двадцати шести метров, нос – на двадцати восьми.

Все эти три дня, что они прожили, одним глазом смотря в море, а другим – на барометр, Танжер руководила операцией из каюты. Кой и Пилото работали как черти, меняясь каждые тридцать – сорок минут и делая необходимые перерывы, чтобы не нужен был долгий период декомпрессии. После первых погружений они установили, что бригантина в хорошем состоянии, если, конечно, учитывать, что она пробыла под водой два с половиной столетия.

Она ушла в воду носом, один из ее якорей зацепился за скальную гряду, корпус лег на левый борт по оси северо-восток – юго-запад. Он ушел в песок, и донные отложения по шкафут, палуба в носовой части сгнила и покрыта известковыми наростами, но в кормовой части вполне сохранилась. Там, где был нос, вся древесина – обшивка и палуба – давно исчезла, только кое-где из песка, как ребра обглоданного скелета, торчали части шпангоута Потом Кой с Пилото поняли, что примерно треть «Деи Глории», кормовая ее часть, оставалась не занесенной песком и сохранилась лучше, чем это могло бы быть при других условиях и в других водах. Шкафут покрывала куча остатков сгнившей древесины, комья ржавчины, песка и отложений до самого развалившегося носа, глубоко ушедшего в песок. Когда бригантина уходила под воду носом, десять чугунных пушек, как и другие предметы, очевидно, съехали вперед, и под их весом нос постепенно зарывался в песок. Этим объяснялось и то, что корма находилась повыше и лучше сохранилась, хотя, конечно, и шпангоут, и бимсы кое-где сильно пострадали, и песок просочился внутрь деревянной конструкции. Видна была стеньга сломанной в бою мачты, окаменевшая куча досок, по форме напоминавшая фальшборт, два пушечных порта на бакборте, ахтерштевень с двумя покрытыми патиной бронзовыми болтами и остатки пера руля.