Тайный дневник Верити - [5]

– Ты вовремя, – замечает Кори. Его голос меня пугает. Поворачиваюсь и вижу, как он подходит по коридору с противоположной стороны. Наклоняется и целует меня в щеку. Я напрягаюсь.

– Ты всегда опаздываешь.

– Я бы пришла еще раньше, но… – Я умолкаю. И не объясняю, что именно меня задержало. Похоже, его это совершенно не интересует, потому что он уходит в том же направлении, что и Джереми.

– На самом деле встреча назначена на половину десятого, но я предположил, что ты опоздаешь, и сказал тебе приходить к девяти.

Я замираю, глядя ему вслед. Какого черта, Кори? Если бы он сказал мне приходить в девять тридцать, а не девять, я бы не стала свидетелем того происшествия на улице. Меня бы не обрызгало кровью незнакомого человека.

– Ты идешь? – спрашивает Кори, останавливается и оглядывается на меня.

Я скрываю свое раздражение. Это привычно для меня, когда я нахожусь в его обществе.

Мы заходим в пустой конференц-зал. Кори закрывает за нами дверь, и я сажусь за стол. Он занимает место рядом, во главе стола, и поворачивается ко мне лицом. Я пытаюсь не хмуриться, глядя на него после перерыва в общении продолжительностью в несколько месяцев, но он не изменился. Все такой же аккуратный, ухоженный, с галстуком, в очках, с улыбкой на губах. Как всегда, полная противоположность мне.

– Ужасно выглядишь.

Я говорю так, потому что он выглядит не ужасно. Он никогда не выглядит ужасно, и об этом знает.

– А ты выглядишь отдохнувшей, просто восхитительно.

Он говорит это, потому что я никогда не выгляжу ни отдохнувшей, ни восхитительно. Я всегда выгляжу устало и, возможно, даже уныло.

– Как мама?

– Умерла на прошлой неделе.

Этого Кори не ожидал. Он откидывается на спинку стула и наклоняет голову.

– Почему ты мне не сказала?

А почему ты спрашиваешь только сейчас? Пожимаю плечами.

– Я еще осознаю.

Мама жила со мной последние девять месяцев – с тех пор, как у нее диагностировали рак толстой кишки четвертой стадии. Она умерла в прошлую среду, спустя три месяца после пребывания в хосписе. В последние месяцы мне почти не удавалось уходить из квартиры, потому что она зависела от меня во всем – я поила ее, кормила, переворачивала в кровати. Когда состояние ухудшилось, я вообще не могла оставить ее одну, и поэтому не выходила из квартиры несколько недель. К счастью, интернет и кредитка с легкостью позволяют жить на Манхэттене, вообще не выходя из дома. Доставить могут все, что угодно.

Забавно, что один из самых густонаселенных городов может при этом быть раем для агорафобов.

– Ты в порядке? – спрашивает Кори.

Скрываю собственное беспокойство за улыбкой, понимая, что его забота – лишь формальность.

– Ничего. Это было ожидаемо, поэтому стало проще.

Я просто говорю то, что он, как я думаю, ожидает услышать. Не знаю, как он отреагирует на правду – что я испытываю облегчение после ее смерти. Мать приносила в мою жизнь лишь чувство вины. Ни больше ни меньше. Лишь постоянное чувство вины.

Кори направляется к столешнице, где стоит выпечка к завтраку, бутылки с водой и графин.

– Ты голодна? Хочешь пить?

– Выпила бы воды.

Он берет две бутылки, протягивает одну мне и возвращается на место.

– Нужна помощь с завещанием? Уверен, Эдвард сможет помочь.

Эдвард – юрист в литературном агентстве Кори. Агентство небольшое, и многие писатели обращаются к Эдварду по разным вопросам. К сожалению, мне его помощь не понадобится. В прошлом году, когда я подписывала договор об аренде двухкомнатной квартиры, Кори пытался убедить меня, что я ее не потяну. Но мама настояла, что хочет умереть с достоинством – в собственной комнате. А не в доме престарелых. Не в больнице. Не в больничной кровати посреди моей крошечной квартирки. Она хотела собственную спальню со своими вещами.

Она пообещала, что деньги, которые останутся на ее счету после смерти, помогут мне наверстать упущенное время писательской карьеры. Весь год я жила на остатки гонорара за последний контракт. Но теперь деньги кончились, и на счету моей мамы, как выяснилось, тоже. Это было одним из ее последних признаний перед тем, как она наконец проиграла борьбу с раком. Я бы заботилась о ней независимо от финансовой ситуации. Она была моей матерью. Но тот факт, что она почувствовала необходимость обмануть меня, чтобы я согласилась ее взять к себе, доказывает, насколько ненадежной была наша связь.

Делаю глоток воды и качаю головой.

– Юрист не нужен. Она оставила мне только долги, но спасибо за предложение.

Кори морщит губы. Ему известна моя финансовая ситуация, потому что это он отправляет мне гонорары, как мой литературный агент. И поэтому теперь он смотрит на меня с жалостью.

– Скоро придет гонорар за зарубежное издание, – сообщает он, будто я не в курсе каждого пенни, который должен мне поступить в ближайшие полгода. Будто я уже не потратила эти деньги.

– Знаю. Я справлюсь.

Я не знаю, как обсуждать свое финансовое положение с Кори. С кем угодно.

Кори пожимает плечами, явно сомневаясь в моих словах. Опускает взгляд и поправляет галстук.

– Надеюсь, это предложение принесет пользу нам обоим, – говорит он.

Какое облегчение – он сменил тему.

– Зачем нужна личная встреча с издателем? Ты же знаешь, я предпочитаю решать вопросы по электронной почте.