Тайный агент - [20]

— Я был уверен, сэр, что вы не осудите меня за то, что я к вам обратился. Дело в том, сэр, что я оказался в затруднительном положении.

— В затруднительном?

— Речь идет всего лишь о нескольких шиллингах, сэр.

К такому Д. не привык, у него на родине нищие в прежние времена были куда живописнее — стоя на церковных ступенях, они выставляли напоказ свои рубища и гноящиеся язвы.

Видно было, что старик едва справлялся с волнением.

— Естественно, я бы не обратился к вам, сэр, не будь я уверен, что вы... ну, как бы это лучше сказать... человек необыкновенный. — Впрямь ли нищий мнил себя аристократом или это был лишь верный, обкатанный метод? — Но, конечно, если вам в данную минуту почему-либо неудобно, тогда не может быть и речи...

Д. полез в карман за деньгами.

— О, только не здесь, сэр, если не возражаете, не на виду у всей улицы. Может быть, зайдем в подворотню? Признаюсь вам, сэр, — безумно стыдно просить взаймы у совершенно незнакомого человека. — Он нервно метнулся в пустую подворотню. — Обстоятельства вынуждают, вы уж простите, сэр.

В переулке не было ни души, только поодаль стояла машина. Разговор происходил у больших зеленых запертых ворот.

— Хорошо, вот вам полкроны, — сказал Д.

— Благодарю вас, сэр. — Оборванец схватил деньги. — Не исключено, что когда-нибудь я буду в состоянии вернуть вам долг... — И, шустрой рысцой выбежав из подворотни в переулок, исчез из виду.

Что-то негромко чиркнуло за спиной Д., и острый осколок кирпича, внезапно отскочивший от стены, ожег ему щеку.

«Беги!» — подсказала память. На улице светились окна, на углу стоял полисмен. Здесь он в безопасности. Он понял — кто-то выстрелил в него из пистолета с глушителем. Дурачье, не знают, что с глушителем точно не прицелишься.

Нищий, размышлял он, должно быть, караулил его еще у гостиницы и заманил, как подсадная утка, в подворотню. Если бы они в него попали, машина стояла наготове, чтобы забрать тело. А может быть, собирались только покалечить его. Возможно, они и сами-то не решили точно, что им делать, потому и промахнулись — как в биллиарде: задумаешь положить два шара подряд — и мажешь с первого удара, не положив ни одного. Но откуда они узнали, в котором часу он выйдет из отеля? Он ускорил шаг и вышел на Бернард-стрит. Гнев в нем еще не остыл. Конечно, девица не явится в назначенное место.

Но она ждала его.

Он сказал:

— Не думал, что вы придете. Особенно после того, как ваши приятели только что пытались меня подстрелить.

— Послушайте, — сказала она, — хватит этой ерунды. Я пришла, чтобы просить у вас извинения за то, что случилось вчера вечером. Не верю, что вы действительно собирались украсть машину. Но я была слишком пьяна и даже подумать не могла, что они собираются избить вас. А они все-таки вас избили... Все этот кретин Кэрри! Но насчет того, что в вас стреляли, — это уж явная мелодрама... Или вы пытаетесь сыграть на романтических струнах женского сердца? Должна вас огорчить — на меня это не действует.

Он спросил:

— Л. известно о том, что вы должны были встретиться со мной на этом месте в семь часов?

Она немного смутилась:

— Знал только Кэрри. Л. — нет.

Это признание удивило Д. Возможно, она действительно ни при чем?

— Кэрри подобрал вашу записную книжку. Он сказал, что будет держать ее у себя на тот случай, если вы попытаетесь еще что-нибудь натворить. Я говорила с Кэрри сегодня по телефону — он еще был в городе. Я сказала, что не верю, будто вы хотели угнать машину, и добавила, что собираюсь с вами встретиться. Ну, хотя бы чтобы вернуть вам книжку.

— Так он ее отдал?

— Вот она.

— И вероятно, вы сказали ему, где и в каком часу мы встретимся?

— Очень может быть. Мы долго говорили с ним, спорили о вас. Я ему — свое, он — свое. Но все равно вы напрасно будете меня уверять, что Кэрри в вас стрелял, я не поверю.

— О нет, этого я не думаю. Я предполагаю, что он встретился с Л. и сообщил ему все, что от вас услышал.

Она сказала:

— Да, он завтракал с Л. — И возмущенно воскликнула: — Но это же фантастика! Как они могли стрелять в вас прямо на улице? А как же полиция, жители соседних домов? Ведь все услышат выстрел. И почему вы до сих пор разговариваете тут со мной, а не с инспектором в полицейском участке?

Он усмехнулся:

— Разрешите доложить по порядку. Дело происходило в подворотне. Оружие было с глушителем. А что касается полиции, то по старой привычке, выбирая между участком и свиданием, я останавливаюсь на последнем.

— Не верю. Не хочу верить. Неужели вы не понимаете, что, если бы могли происходить подобные вещи, жизнь была бы невозможной.

Он сказал:

— Почему? Не вижу ничего странного. Моя страна живет под пулями. И даже вы, наверно, смогли бы к этому привыкнуть. Жизнь все равно продолжается.

Он взял ее за руку, как ребенка, и повел по Бернард-стрит, а затем по Гренвиль-стрит. Он сказал:

— Вот здесь. Пожалуйста, ничего не бойтесь. Тот, кто стрелял, уже скрылся.

Они вошли в подворотню. Он поднял с земли осколок кирпича и сказал:

— Видите, куда они попали.

— А вы можете доказать? Как вы докажете? — сказала она запальчиво.

— Попытаюсь, хотя это маловероятно...

Он начал ковырять пальцем стену, надеясь, что пуля застряла в кирпичах.