Тайный агент - [16]

Время тянулось медленно. Однажды Д. показалось, что он слышит, как д-р Беллоуз прошел по коридору в туфлях на резиновой подошве. Даже в центре интернационализма — дефицит доверия...

В приемной он назначил следующий урок на понедельник и уплатил за курс занятий. Пожилая дама поинтересовалась:

— Поначалу, наверное, чуточку трудновато, да?

— О, я чувствую, что уже продвинулся.

— Я очень рада. Хочу вам сообщить, что для успевающих студентов д-р Беллоуз устраивает небольшие вечера. Это исключительно интересно. В субботу вечером, в восемь. Вы получите возможность встретиться и обменяться мыслями со студентами из всех стран — испанцами, немцами, сиамцами. За это д-р Беллоуз денег не берет — надо заплатить только за кофе и пирожные.

— Я уверен, что пирожные прекрасны, — сказал Д., учтиво откланиваясь.

Он вышел на Оксфорд-стрит. Теперь он не торопился. До визита к лорду Бендичу делать ему было нечего. Он пошел пешком, наслаждаясь нереальностью окружающего, — никаких руин, витрины полны товаров, дамы идут к «Буссару» пить кофе. Похоже на один из его снов о мире. Он остановился перед витриной книжной лавки и стал разглядывать новые книги — надо же, у людей есть время книжки читать. Одна называлась: «Фрейлина двора короля Эдуарда». Фотография на суперобложке запечатлела полную даму в белом шелковом платье и шляпе со страусовыми перьями. Невероятно! Был там и том «Дни сафари». На обложке джентльмен в пробковом шлеме позировал, поставив ногу на мертвую львицу. Что за страна! — еще раз подумал он с теплотой. Он пошел дальше. Нельзя было не заметить, как хорошо одеты здесь люди. Сияло бледное зимнее солнце, ярко-красные автобусы стояли неподвижно по всей Оксфорд-стрит — образовалась пробка. Какая мишень для авиации противника! Именно в это время дня они и налетали. Но в небе было пусто или почти пусто — один поблескивающий самолетик кувыркался в бледном ясном небе и тащил за собой через пушистые облака рекламу: «Обогревайтесь каминами Ово!» Он дошел до Блумсбери. Ему подумалось, что утро прошло вполне спокойно. Мирный, поглощенный своими делами город словно нашел противоядие от его заразы. Площадь с голыми деревьями была безлюдна, если не считать двух индийских студентов, сравнивающих свои конспекты под рекламой «Русских бань».

В вестибюле он увидел женщину, по-видимому, управляющую гостиницей, темноволосую толстуху с красной сыпью вокруг рта. Она скользнула по нему проницательным оценивающим взглядом и закричала сильным голосом:

— Эльза! Эльза! Куда ты запропастилась?

— Ничего, — сказал он, — я найду ее по дороге в номер.

— Ключ должен быть здесь на крючке, — сказала женщина.

— Спасибо, не беспокойтесь.

Эльза подметала в коридоре.

— Никто к вам не заходил, — сказала она.

— Спасибо. Ты хороший сторож.

Но едва войдя в номер, понял, что она сказала неправду. Он оставил бумажник на столе строго в определенном положении по отношению к другим точкам комнаты, чтобы проверить. Бумажник был сдвинут. Возможно, Эльза смахивала с него пыль. Он расстегнул молнию — все на месте, но содержимое лежало уже в ином порядке. Он позвал спокойно, без крика:

— Эльза.

Глядя, как она входит, маленькая, костлявая, с выражением преданности, которое держалось на ее мордашке так же неуклюже, как фартук на ее фигурке, он подумал: «А есть ли на свете хоть одно неподкупное существо?» Неужели и его самого можно подкупить, но чем?

— А ведь кто-то здесь побывал, — сказал он.

— Только я и...

— И кто?

— Хозяйка, сэр. Я думала, что против нее вы возражать не станете.

Он почувствовал удивительное облегчение, обнаружив, что все-таки честность еще кое-где сохранилась.

— Конечно, ей ты не могла запретить.

— Я старалась изо всех сил. А она сказала, что я боюсь, что она увидит, как я плохо убираю в номерах. Она сказала: «Давай ключ». А я сказала: «Мистер Д. дал мне ключ в руки и велел никого не впускать в номер». Тогда она вырвала ключ. Я не хотела, чтобы она заходила, а потом подумала: «Ну и что, вреда-то никакого не будет». Я не пойму, как вы вообще догадались. Простите, сэр. Я не должна была впускать ее в номер.

Девочка заплакала.

— Она здорово на тебя рассердилась? — спросил он мягко.

— Она меня уволила, — торопливо рассказывала девочка. — Ну и пусть, это не важно. Здесь я в рабстве. Соберу вещички и уйду. Можно и побольше заработать, я не собираюсь всю жизнь в служанках ходить.

«Я все еще ношу с собой заразу, — подумал он. — Вот пришел сюда и сломал бог знает чью жизнь».

— Я поговорю с хозяйкой.

— Нет, я тут все равно не останусь, и даже не из-за этого случая. — И, словно признаваясь в собственном преступлении, пояснила: — Она меня ударила по лицу.

— Что же ты будешь делать?

Ее невинность и одновременно такое знание прозы жизни ужаснули его.

— Сюда одна девушка постоянно ходила, пока у нее не было своей квартиры. Она говорит, что я могу перейти к ней в горничные. С мужчинами-то я, конечно, никаких дел иметь не буду, только дверь им отворять.

— Нет, только не это! — воскликнул он.

Как вспышка, явилась догадка, что он, сам того не ведая, несет вину за происходящее с Эльзой. Никто из нас не подозревает, сколько неповинных душ мы предаем. Да, он будет в ответе за судьбу Эльзы.