Тайный агент - [15]

Мистер К. провел его в одну из клетушек, где было тепло от батарей. Двойные оконные стекла не пропускали ни воздуха, ни шума с Оксфорд-стрит, тянувшейся внизу. На одной стене висела простенькая, по-детски нарисованная картинка, изображавшая семейство, готовящееся к трапезе, на фоне строения типа швейцарского шале. Отец семейства держал в руках ружье, а одна из дам — зонтик. Были там и горы, и лес, и водопад. Стол был завален странным набором всяческой снеди — яблоки, кочан капусты, цыплята, груши, апельсины, картофель, кусок мяса. Один ребенок играл с обручем, а младенец сидел в коляске и сосал из бутылочки. На другой стене висел картонный часовой циферблат с подвижными стрелками. Мистер К. сказал: «Табло» — и постучал по столу. Затем с нарочитой старательностью уселся в одно из двух кресел и произнес: «Эссего». Д. тоже сел. Мистер К. сказал: «Эль тимо эс, — и указал на часы, — нуево». После чего начал извлекать из кармана множество коробочек, сказав при этом: «Атентио».

— Извините, — сказал Д. — Но тут, наверное, какая-то ошибка...

Мистер К. стал ставить одну коробочку на другую и при этом считал:

— Уна, да, треа, квара, виф. — И шепотом добавил: — Правилами воспрещается говорить не на энтернационо. Если меня на этом поймают, то оштрафуют на шиллинг. Так что, пожалуйста, говорите шепотом, если не на энтернационо.

— Кто-то организовал для меня урок...

— Совершенно верно. У меня есть инструкция. — И сказал громко, указывая на коробочки: — Ку сон ля? — И сам же ответил: — Ля сон кастес. — И спросил шепотом: — Что вы делали прошлым вечером?

— Я желал бы взглянуть на ваше удостоверение.

К. достал из кармана карточку и положил ее перед Д.

— Ваш пароход опоздал только на два часа, а в Лондоне вас вчера вечером не было.

— Прежде всего я опоздал на поезд — задержка на паспортном контроле. Затем одна женщина меня подвезла на машине, но лопнула шина, и пришлось задержаться в придорожном отеле. Там был Л.

— Он говорил с вами?

— Он послал мне записку с предложением двух тысяч фунтов стерлингов.

Странное выражение промелькнуло в глазах человечка — похожее на зависть или голод. Он сказал:

— Ну и как вы поступили?

— Отказался, естественно.

К. снял очки в стальной оправе и протер стекла.

— Женщина связана с Л.?

— Думаю, что это маловероятно.

— Что еще произошло? — И вдруг, указывая на картинку, сказал: — Ля эс ун фамиль. Ун фамиль жентильбоно.

Дверь открылась, и заглянул д-р Беллоуз.

— Экселенте, экселенте, — сказал он с доброй улыбкой и снова закрыл дверь.

— Продолжайте, — сказал К.

— Я взял ее машину. Девица была пьяна и не могла ехать дальше. Администратор отеля, некто капитан Кэрри, догнал меня в машине Л. Шофер Л. избил меня. Я забыл вам сказать, что он пытался меня ограбить в туалете, я говорю о шофере. Они обыскали мой пиджак и пальто, но, конечно, ничего не нашли. Пришлось идти пешком, пока не удалось остановить грузовик.

— А этот капитан Кэрри, он что?..

— О нет, просто идиот, я думаю.

— История из ряда вон выходящая.

Д. позволил себе улыбнуться.

— Для нашего времени история вполне обычная. Если не доверяете, взгляните на мое лицо. Вчера, после того, как меня избили, я еще не так выглядел.

— Предложить такие деньги, — сказал человечек. — Но он хоть сказал, за что?

— Нет.

Д. вдруг пришло в голову, что этот человек не знает, с каким заданием Д. прибыл в Лондон. Это весьма похоже на его начальство — послать с тайной миссией, но поручить следить за ним людям, которым они не доверяют знать суть дела. Недоверие в гражданской войне дошло до фантастических пределов — оно создавало жуткие осложнения, неудивительно, что иногда оно вредило больше, чем излишнее доверие. Нужно быть сильной личностью, чтобы вынести недоверие, люди слабодушные начинают вести себя согласно навешенной на них репутации. Д. подумалось, что К. — слабый человек.

— Сколько они вам тут платят? — спросил Д.

— Два шиллинга в час.

— Не густо.

— К счастью, я живу не на эти деньги, — сказал К.

Но по его костюму, усталым бегающим глазам трудно было предположить, что другой источник приносит ему больше средств к существованию. Глядя на свои пальцы с ногтями, обгрызенными до мяса, К. сказал:

— Надеюсь, у вас все согласовано?

Один ноготь ему не понравился, и он принялся обгрызать его, чтобы сравнять с другими.

— Да, все в порядке.

— Нужные вам люди в городе?

— Да.

Он явно выуживал информацию, но попытки его были вопиюще беспомощными. Пожалуй, учитывая, сколько ему платили, начальство было право, не доверяя К.

— Я должен послать рапорт, — сказал К. — Я сообщу, что вы добрались благополучно, а за задержку отчитались.

Позор, когда твои действия контролируют людишки такого сорта...

— Когда вы завершаете свои дела?

— Через несколько дней, самое большее.

— Я так понимаю, что вы должны покинуть Лондон в понедельник вечером?

— Да.

— Если вас что-нибудь задержит, вы дадите мне знать. Если ничего не случится, вы обязаны отбыть поездом не позднее 11.30.

— Понимаю.

— Ну, хорошо, — сказал К. устало, — вы не можете отсюда уйти раньше десяти часов. Давайте лучше продолжим урок. — Он встал рядом с картинкой на стене, маленький, худосочный, видно, редко евший досыта. Что заставило их остановить свой выбор на этом человеке? Неужто внешность обманчива и под ней таится живая и страстная преданность идеям его партии? — Ун фамиль трей жентильбоно, — сказал он и, указывая на кусок мяса, добавил: — Вици эль карнор.