Тайные Знания - [58]

Николай Федорович возбудился — живо себе представил картинку. Воображение у него богатое и представить, нарисовать картинку в голове — никаких проблем. Он даже смуглых людей на корточках представил и Славу в центре круга — как он пируэт делает, крутится, словно балерина на одной ноге, а вторую ногу изящно изогнул.

— Хлопают мне, — продолжает Слава, — и выводят куда-то. Куда — непонятно. Не был я прежде здесь. Голову поднял и солнце увидал. И небо чужое. Что же, думаю, происходит? Где это я?

— В Перу! — не удержался Тюленин. — В Перу ты оказался! Закрутился волчком, а как выкрутился — оказался в Перу! Прав я оказался! Никто не верил. Никакая она не Кристина — бес в юбке!

— Ведьма? — по-своему понял Слава.

— Получилось, — не мог успокоиться Николай Федорович, — все получилось, как и было задумано. Ты уж прости, но сказать, предупредить тебя, не могли. А так все живы и здоровы. В Перу побывал. Когда еще выпадет шанс — верно? Страну-то хоть посмотрел? Или в аэропорту все время сидел? Но почему Перу? Ты никому не говори — хлопот не оберешься. Затаскают, и рад не будешь. Поэтому молчи, словно ничего не было. Спросят — скажи, выиграл в лотерею.

— Какую лотерею?

— Туристическая поездка, — объяснил Тюленин, — по радио говорили. Страны Латинской Америки. Все совпадает. И придумывать ничего не надо — замечательно. А с пируэтом здорово получилось! Даже представил, как ты себя закрутил и сквозь землю прошел. Появляешься у них в Перу и делаешь такое ву-а-ля! Молодец!

— Выходит, она меня заколдовала? — уточнил Слава.

— Не волнуйся. Главное, ты в безопасности, с ней компетентные органы разберутся. У них по этой части своя методика имеется. Это надо же! В Перу! Кому скажи — не поверит! Ты теперь, Слава, редкий экземпляр и должен ждать своего часа. Он обязательно придет — твой час. Когда все осознаешь, когда все по полочкам уложится. Сейчас в твоей голове все в каше и понять невозможно. Но пройдет время, и все образумится. Вполне возможно, тебе дадут орден за заслуги перед отечеством или напишут репортаж в газету. Только нужно набраться терпения и ждать своего часа — понял?

— Не понял, — сказал Слава.

— И не надо. Главное, — что я понял. Поверь, и такое случается. Ты ничего не понимаешь, но понимает кто-то другой — тот, кто рядом. Ты себя береги и вот еще… пируэт свой, над которым работал, не надо его в ближайшее время. Даже если он тебе нравится — не надо. Делай что-нибудь другое — хорошо?

И Николай Федорович ушел. Даже не ушел, а убежал, что для человека в его возрасте невозможно. Настолько он был взволнован, что не мог ни о чем другом думать, только о том, как Слава проходит сквозь землю и появляется в другом месте. Невероятно! Как его еще в соседнее измерение не занесло? Вот тогда бы были проблемы. Где искать, как искать, а Перу искать просто. Атлас открыл, Латинскую Америку нашел, а там и Перу.

* * *

Сама по себе ваза взорваться не могла. Ваза стояла на столе и на нее действовали все физические законы. И вдруг она взрывается! При свидетелях! Более чем странно, и объяснение данному факту может быть тоже более чем странным.

Николай Федорович опустился на корточки и принялся смотреть — может, что увидит? Конечно, не помешало бы увеличительное стекло — глянуть и внимательно рассмотреть осколки. Но подобной штуки у старика не было — к чему ему лупа? У него прежде вазы не взрывались среди белого дня. И ночью вазы не взрывались. Последнее время стали постреливать снайперы, однако вскоре прекратили.

Экая сила! — думает Тюленин. — Ваза — не простое стекло, а закаленное. И сила растащить по сторонам молекулы требуется значительная. Не у всякого такая сила найдется. Если даже уронить на пол или об стенку — может, и не получится. Отлетит какой-нибудь кусочек, а ваза — жива и здорова. Поставил обратно на стол, развернул поврежденной стороной от себя и как новая. А здесь не склеишь, на стол не поставишь — нечего ставить. Одни, как прежде говорили, воспоминания. Еще и постараться требуется — нарисовать образ, что канул в прошлое. Капризный образ. Вздумается ему и откажется обратно в картинку складываться. Из прошлого, бывает, никакой силой невозможно вытащить — каким бы милым образ не был.

И вдруг Тюленин бледным сделался. Отхлынула от лица кровь, ушла в другие органы. А причина — мысль, что возникла в голове. Николай Федорович и сам перепугался — он мысль придти к нему голову не просил. Он и вовсе не собирался думать, о чем подумал. О силе, что разорвала вазу, Тюленин думал, но чтобы о Михаиле Небадонском? Он о нем не думал — это точно.

* * *

Веревкин Валентин Гаврилович — наш новый персонаж. Прежде нам не до него было. Однако время подошло, и без Веревкина сюжетная линия встает. В прежние времена без Веревкина обходились, но редко. Удивительной профессии человек — развязывать людям языки. Не желает человек признаться, отрицает, упирается или делает вид, что и вовсе ничего не знает. Зовут Веревкина. Говорят — Валентин Гаврилович, на тебя единственная надежда. Не понимает человек по-хорошему.

Валентин Гаврилович идет к себе в кабинет, достает синий ситцевый халат, а пиджак снимает. В пиджаке работа не спорится, движения сковывает или еще чего — нам неизвестно, но прием посетителей происходит только в синем ситцевом халате. Если хотите — бренд, но действует халат безотказно. Еще случая не было, чтобы человек не сознался. Хотя вид у Веревкина в синем халате самый что ни есть миролюбивый — голубей кормить или цветочки поливать. Внешних данных, чтобы поразить воображение, так их нет. Скромные внешние данные, которые могут ввести в заблуждение кого хочешь.