Тайные учения Тибета - [122]

Однако, когда ламам, компетентным в эзотерических методах, указывают на это расхождение во взглядах, они отвечают, что противоречие в принципах является только видимым и в целом временным. Они говорят, что обряды оказывают лишь эффект, сходный со своего рода психотерапией, и ритуальные формы определенных «посвящений» — просто уступка невысокому интеллектуальному уровню учеников. Цель же заключается в том, чтобы освободиться от всего этого. Великие посвященные отбросили их, и Миларепа — наглядный тому пример.

Есть также те, кому они никогда не были нужны. Как мы вскоре увидим, литургические слова, произносимые во время мистических посвящений, подтверждают высказывания лам. Действительно, они обычно демонстрируют новичку силу и знания, уже существующие в нем в скрытом состоянии, побуждают его развивать их и полагаться только на них.

Ученик должен подготовить себя, чтобы получить ангкур «деятельности», живя чистой жизнью, «избегая злых деяний, как любой человек избегает ядовитой змеи». Видя нелепость мотивов, двигающих основной массой людей, и желая быть связанным священными обязательствами, которые направляют сознание формировать правильные представления, инициируемый должен быть готов принести своему мастеру как доказательство своего почитания все свое состояние, свою личность, свою жизнь.

Необходимо уделить особое внимание тому, чтобы последнее условие не было простой риторикой. Естественно, я сомневаюсь, делал ли какой-либо гуру когда-либо условием для принятия ангкура то, что его ученик должен совершить самоубийство или быть убитым после завершения церемонии. Подобное можно найти только в легендах. Между прочим, некоторые подобные легенды просто прекрасны. В них повествуется о героических людях, заявлявших, что готовы встретить смерть, быть пожранными демоном, который знает некую важную истину, при условии, что последний поделится с ним ею. Святой часто просит разрешения написать эту истину на скале для передачи ее своим товарищам и затем предлагает себя монстру. Но даже когда знание, которое он купил так дорого, знает совсем недолго он один, считается, с буддистской точки зрения, что его жертва не была напрасной. Эффект знания, которое он приобрел, проявится в следующей жизни.

Однако это реальный факт, что мастера проверяют своих учеников, прося у них принести жертву в виде человека и имущества.

Марпа в течение многих лет пользовался услугами Миларепы, доходя до того, что ставил под угрозу его здоровье и почти что его жизнь, заставляя его строить без чьей-либо помощи дом, который он несколько раз приказывал уничтожить и начать строить снова по новому плану.

Тот же самый Марпа, когда его ученик Чодор пригнал ему весь свой рогатый скот в качестве дара, приказал ему вернуться домой (путь в несколько дней) и принести из дома на своих плечах козла, которого он ставил в стойле, потому что тот был хромым.

Эти два последних факта особенно широко известны на Тибете. Рассказывают и множество других случаев — даже современным ламам все еще нравятся подобные, несколько жесткие, практики.

На Западе вряд ли возможно даже представить себе господство, принятое между азиатским религиозным мастером и его учеником. Я уже говорила, что жители Тибета выказывали меньшую щедрость в своих преувеличенных демонстрациях преданности, чем индусы, и что они могли различать в характере своих духовных наставников как замечательные черты, так и не слишком привлекательные. Это не мешает ученикам в определенные моменты испытывать внезапные пылкие порывы по отношению к своим учителям. Подвигаемые этим энтузиазмом, они становятся способны на действия, которые большинство людей Запада сочло бы безумными.

Переходя к обряду посвящения, лама начинает рисовать мандалу. Санскритский термин «мандала» часто используется в ламаистской религиозной литературе, он эквивалентен тибетскому термину «килкхор» [63]. Лама Лонгчен в уже упоминавшемся мной тексте использовал его наравне с килкхором. И все же есть определенное различие между мандалой и килкхором. Первая состоит из символических фигур и даров божеству. Последний может быть оживлен присутствием определенных существ или сил, которые приглашает лама; в состав одного килкхора может входить несколько мандал.

Мандала «ангкура с деятельностью» является квадратной [64], длина каждой из ее сторон равна расстоянию между локтем и концом среднего пальца ламы, который ее рисует. Ее поверхность должна быть гладкой, как зеркало. Рисунок чертится порошками пяти различных цветов: белый, желтый, зеленый, красный, синий.

В каждом углу мандалы рисуется дверь, в середине которой наносится синий диск с восьмилепестковым лотосом.

Символический рисунок окружают четыре «бруска», каждый своего цвета: белый на востоке, желтый на юге, красный на западе и зеленый на севере. Внутри раскладываются разнообразные дары, в то время как другие фигуры символизируют различные страны, жилище и т. д.

Другой «брусок», представляющий собой дордже, окружает весь рисунок. В центре и по четырем углам ставятся пять ритуальных сосудов с надписью Аум-А-Хум