Тайные слуги - [20]

Это превращение поставило перед Японией ряд серьезных проблем. Конечно, наиболее важной явилась проблема, сформулированная в третьей догме государственного синтоизма: «Подвести весь мир под одну крышу». Надо понимать — под «крышу» Японии.

Сроков для достижения этой цели государственный синтоизм не устанавливал. Япония, став современной державой и расположенная рядом с менее развитым обществом, существовавшим на китайском материке, приняла на себя новые обязательства.

Однако Китай, в прошлом великая азиатская держава на Тихом океане, находясь ныне в состоянии упадка, вовсе не собирался сдавать свои позиции японским выскочкам без борьбы независимо от того, чем она могла закончиться.

Более серьезная угроза, однако, исходила из Сибири от русских. Вполне естественно, что русские видели в Японии соперника, пытающегося осуществить те же цели, что и они сами. В северной части Тихого океана русские уже добились определенных результатов и намеревались в дальнейшем воспользоваться положением, создавшимся в Маньчжурии и Корее. Со стороны Китая и России Япония видела угрозу ослабления не только своих политических позиций.

Расширение влияния любой из этих стран, особенно России, могло создать прямую и серьезную угрозу экономическому и военному положению Японии, так как азиатский материк представлял собой ближайший рынок сбыта японских товаров[21].

Таким образом, как с точки,зрения религии государственного синтоизма, так и в силу более реальных экономических соображений Китай и Россия являлись вероятными противниками Японии. До тех пор пока они не устранены, у Японии были связаны руки на азиатском материке. Избавиться от этого Япония могла только силой, другими словами — войной. Японцы создали армию и флот. Немецкие советники указали им на важность серьезной подготовки до начала войны, причем особую роль, как очень хорошо знали по личному опыту немцы, должен был сыграть шпионаж.

Шпионаж не явился для Японии чем-то совершенно новым. Во времена самодержавного сёгуната существовала необходимость в использовании тайных агентов для выявления возможных противников. Хотя Япония и изолировала себя от внешнего мира, но она не была настолько недальновидной, чтобы не интересоваться событиями в Китае. Туда направлялись японские агенты.

Но этот шпионаж по своим методам и масштабам отличался от шпионажа, который рекомендовали японцам немецкие военные инструкторы. Их доводы имели известные основания. Если Бисмарку удалось создать империю, используя в качестве одного из главных орудий шпионаж, если Наполеон I обеспечивал свои победы с помощью шпионажа, то и Япония, готовясь к неизбежным военным действиям в Азии, прокладывая себе дорогу в будущее, не могла обойтись без такого инструмента.

Поскольку в области шпионажа Япония начинала с азов, она могла выбрать лучшее из того, чем обладал мир в данной области. А этим лучшим была система Вильгельма Штибера. Мы уже знаем, что в середине семидесятых годов японцы послали к Штиберу учеников. Штибер и его помощники научили их всему, что сами знали о шпионаже.

В любой другой области развития японцы являлись всецело подражателями, причем отличными подражателями. Вильгельм Штибер был создателем шпионажа тех времен и не имел себе равных.

И тем не менее, как это не курьезно, японцы сумели внести в искусство шпионажа свои новшества, которые в некотором отношении превзошли штиберовские нововведения. Одним из самых важных новшеств японцев явились патриотические общества.

Глава 4 УПОР НА ПАТРИОТИЗМ

Фудзо Хаттори исполнилось пятнадцать лет. Родившись в 1878 году, он был дитя новой Японии. У его отца, мастерового на военно-морских верфях в Йокосука, были золотые руки, но, увы, он не отличался умом. Его мать родилась в семье мелкого лавочника. Все еще привлекательная, она была покорной женой. Возраст обязывал ее целиком посвящать себя заботам о семье. Она была счастлива, что в состоянии кормить и одевать своих детей. Дальше ее желания не шли, подобно своему мужу она была недалекой.

Часто случается, что у ограниченных людей родятся умные дети. Их четвертый сын — Хаттори рос смышленым и остроумным мальчиком.

В один из весенних дней 1893 года, когда Вильгельм Штибер, уже в отставке, заканчивал мемуары и доживал последние дни, Фудзо Хаттори пошел в парк, чтобы испытать новый бумажный змей. Погода не благоприятствовала, ветер был слабым, и змей не взлетал.

Юноша, все более раздражаясь, вновь и вновь пытался запустить змей. И неудачно. Неожиданно за его спиной раздался голос:

— Разрешите я попробую, молодой человек.

Повернувшись кругом, Хаттори увидел маленького толстого человека, который с улыбкой протягивал руку за змеем.

— Если вы желаете, господин, — ответил юноша и передал незнакомцу бечевку. Но у маленького человека тоже ничего не получилось.

— Ты сам сделал его? — учтиво спросил незнакомец.

— Да, господин.

— У твоего змея перетягивает верхняя часть. Надо обрезать верхние крепления. В детстве я делал хорошие змеи. Пойдем ко мне. Может, что-нибудь и придумаем.

Юноша колебался.

— Тебе нечего бояться, — продолжал незнакомец, словно читая его мысли. — У меня самого шесть сыновей.