Тайные рейдеры. Диверсионные операции ВМС Германии - [16]

В корзинке для бумаг в разбитой радиорубке британского судна были обнаружены обрывки бумаги, позволившие немцам прочесть часть нового британского кода для торговых судов, который был введен 19 августа и сменил прежний, также захваченный на одном из предыдущих «призов».

Потопив «Бенарти», Рогге понял, что ему снова придется менять позицию. Согласно военному дневнику «Атлантиса»[4], Рогге чувствовал, что атаки его и «Пингвина» поставили под вопрос безопасность плавания во всем Индийском океане. Соответственно, он двинулся на юго-восток, стараясь не встретиться с «Пингвином». Два судна, замаскированные под суда союзников, могли принять друг друга за врагов.

19 сентября с «Атлантиса» было замечено затемненное судно. Рогге очень хотел захватить его нетронутым, чтобы иметь возможность отправить домой очередную партию пленных, однако судно отказалось остановиться и выдало в эфир сигнал тревоги. Пушки германского рейдера подожгли корабль, и он затонул. Команда покинула судно на шлюпках.

«Раскаленный докрасна корпус, медленно погружающийся в воду в клубах пламени и пара, представлял собой чрезвычайно впечатляющее зрелище», – сообщает нам военный дневник рейдера. Жертва оказалась французским судном «Комиссар Рамель» (10 061 брт), принадлежавшим компании «Мессажери маритим», – самым крупным из потопленных к тому моменту «Атлантисом» судов. Экипаж его был по преимуществу австралийским, из первоначальной французской команды на нем оставалось всего несколько человек. Вез он сталь, пшеницу, мыло, кожу и фрукты.

Строго говоря, «Комиссар Рамель» был потоплен вне района действий Рогге, но создается впечатление, что этот капитан никогда не считал себя обязанным воздерживаться от подобного рода браконьерства.

В течение двух недель после этого «Атлантис» лежал в дрейфе, занимаясь ремонтом машин и вновь меняя свой внешний вид. В это время Рогге узнал, что один из его «призов» – «Тиррана» – погиб недалеко от побережья Германии. Таким образом не только исчезла возможность переоборудовать его в вооруженный рейдер, вместе с ним пропали почта, отчеты и запросы «Атлантиса» – первая почта, которую его экипаж смог отправить домой с момента выхода в море шесть месяцев назад, отчеты, в которых был детально изложен опыт нового способа войны на море, а также просьба прислать «Атлантису» кое-какие припасы с судами, которым все же удавалось преодолеть блокаду. Потеря «Тирраны» была чрезвычайно обидной и совершенно ненужной. Лейтенант Вальдманн, командовавший судном, по мере приближения к испанским водам снова и снова вызывал «Норддейч», но не получал ответа. Ему было известно, однако, что британцы постоянно совершают воздушные налеты на основные бискайские порты и ставят мины на подходе к ним. В соответствии с этим он попытался отыскать на юге Франции небольшой подходящий порт, откуда он мог бы доложить о себе и запросить дальнейшие распоряжения. С этой целью он остановил французское рыболовное судно и заставил отвезти себя в Аркашон, откуда телефонировал в Бордо и получил инструкции двигаться к устью Жиронды. На пути туда «Тиррана» была торпедирована британской подводной лодкой «Тьюна», опрокинулась и затонула в течение двух минут. Погибли 60 пленных, включая женщин и детей.

Получив эти новости, Рогге решил оценить ситуацию, в которой оказался «Атлантис» по истечении шести месяцев похода. Он прошел 32 000 миль, использовал 47,5 процента своего запаса горючего и 61 процент запасов продовольствия; это означало, что продержаться в море без пополнения запасов он сможет еще семь месяцев.

22 октября, крейсируя в Зондском проливе, «Атлантис» остановил югославский пароход «Дурмитор» вместимостью 5623 брт. Хотя Югославия на тот момент была еще нейтральна, Рогге отправил на борт «призовую» команду и отослал судно с пленными в Итальянское Сомали вместе с грузом в 8200 тонн необработанной соли, которую «Дурмитор» вез из Испании в Японию. Это путешествие, целью которого было обеспечение временной безопасности Итальянской Восточной Африки, было ужасным. На судне не хватало угля, и его максимальная скорость не превышала пяти узлов. Как говорит официальный доклад, немцы «вынуждены были пренебрегать гуманитарными соображениями». 313 пленников жили в трюмах прямо на соли, причем питьевой воды было очень мало, а для бытовых нужд ее не было вовсе. К тому же на судне было множество паразитов. Чтобы помочь продвижению судна, каждую ночь между грот-мачтой и дымовой трубой натягивали паруса, однако днем их приходилось снимать. Немцы считали, что вид парохода, пересекающего Индийский океан под парусом, покажется подозрительным и возбудит любопытство на любом проходящем мимо корабле союзников.

Имевшийся на борту уголь был очень плохого качества, а все котлы, кроме одного, текли. Несчастные пленники пытались убедить командира «призовой» команды направить судно в нейтральный порт, но тот отказался. Кроме того, создается впечатление, что пленные в этих ужасающих условиях еще и ссорились между собой, что помогало немцам поддерживать порядок. Через двадцать пять суток после расставания с «Атлантисом» на «Дурмиторе» не осталось ни угля, ни воды, ни пищи, а берег Сомали все еще не показывался на горизонте. Все дерево на корабле, включая бочки, крышки люков и детали лебедок, с помощью единственной имевшейся на борту ручной пилы было распилено на мелкие части. В качестве топлива использовалась смесь золы, угля, опилок, битума, краски, парафина и смазочного масла. В дополнение несчастий, «Дурмитор» не мог войти в Могадишо – ближайший итальянский порт, поскольку недавно тот подвергся британской бомбардировке с моря. Кроме того, существовали подозрения, что он, вероятно, блокирован. В результате немцы высадились на берег к северу от Могадишо, возле Варшейка, где смогли захватить около четырех центнеров угля и примерно четверть тонны бобов, но воды там не было. Однако этого ничтожного количества угля хватило, чтобы привести судно в Кисмаю, где несколько месяцев спустя оно было захвачено британцами.