Тайные разведки (военное шпионство) - [42]

Шпионство в мирное время рассмотрено в трех статьях (455, 456 и 458) главы XLI под названием «преступлений и проступков против армий». По этим статьям подлежат тюремному заключению на срок не более пяти лет и денежному штрафу в 4000 флоринов все лица, как австро-венгерские подданные, так и иностранцы, которые: 1) обманным образом или хитростью добудут, для сообщения иностранному правительству, сведения, касающиеся военного могущества или обороны Австро-Венгерской монархии; 2) разгласят путем печати сведения о расположении, передвижениях, силах и операциях австро-венгерской армии, о положении крепостей или укреплений и о их вооружении или о других средствах нападения или обороны и т. д., если притом такое разглашение произведено вопреки состоявшемуся по сему воспрещению или если виновный мог предусмотреть явный от сего вред для Австро-Венгерской империи.

Итак, австро-венгерские уголовные законы о шпионстве по определению преступления весьма сходны с нашими, также как германские; по отношению же к строгости наказания они занимают середину между нашими и германскими, будучи мягче первых и суровее вторых.

В австро-венгерских уголовных законах о шпионстве упоминаются между прочим «международные военные законы». В чем же состоят эти последние? В сущности говоря, до сих пор нет никаких постановлений, соблюдение которых составляло бы не дело личного усмотрения военачальников, но их обязанность. Попытка регламентировать обычаи и правила войны была произведена, как известно, в 1874 г. на созванной по почину императора Александра II Брюссельской конференции. Но выработанный ею проект декларации не был утвержден и, следовательно, не получил силы закона. «Но тем не менее он должен быть признан наилучшим выражением правил и обычаев войны, которые могут теперь считаться обязательными. Авторитет Брюссельской декларации стоит выше всякого сомнения, ибо в составлении ее принимали участие как представители военной практики, так и дипломатии и науки»[129].

Вопросу о шпионстве Брюссельская конференция посвятила сравнительно мало внимания. Он подробно разработан только в Полевых инструкциях для армий Соединенных Штатов, составленных профессором Либером по поручению президента Соединенных Штатов Линкольна во время американской междоусобной войны[130].

Как Брюссельская декларация, так и американские инструкции указывают прежде всего, кто именно должен считаться шпионом. Затем американский закон определяет, что шпион может быть повешен независимо от того, удалось ли ему или нет исполнить поручение, данное ему неприятелем (статья 88). Согласно же статьи 20 Брюссельской декларации, «захваченный на месте преступления шпион предается суду и наказывается по законам, действующим в армии, которой он захвачен».

«Отсюда следует, что лазутчик не должен быть наказан суммарным порядком, без судебного разбирательства»[131].

В нашем Положении о законах и обычаях сухопутной войны, составляющем приложение к ст. 1 Конвенции, подписанной в Гааге 17 июля 1899 г.[132], также категорически указывается, что «лазутчик, пойманный на месте, не может быть наказан без предварительного суда».

Во время войны 1870–1871 гг. французами был арестован мелочный торговец Арбине, шпионствовавший сначала в пользу пруссаков, а затем пытавшийся сыграть роль двойного шпиона. Получив уведомление об этом, г. де Серр телеграфировал генералу Кремеру: «Удостоверьтесь, при помощи гражданских властей, в личности и звании арестованного и прикажите расстрелять его сегодня же». За расстреляние шпиона (таковое ремесло Арбине было вполне доказано свидетельскими показаниями) без суда де Серр и Кремер были преданы 15 июля 1872 г. военному суду и приговорены каждый к тюремному заключению на один месяц «за смертоубийство по неосторожности»[133].

По определению американских законов, Брюссельской декларации и Гаагской конференции, лазутчик, исполнивший свою задачу и благополучно вернувшийся к своей армии, не может быть наказан, если впоследствии будет захвачен противником, но должен считаться военнопленным.

Вообще конференции старались смягчить участь лазутчиков. Высказывалось даже пожелание, чтобы смертная казнь лазутчиков была заменена заключением их в крепости или тюрьме до окончания военных действий. Надо надеяться, что с течением времени подобный проект не останется в области благопожеланий и получит практическое осуществление.

В заключение остается заметить, что общепринятая строгость наказаний, которым подвергаются шпионы, служит еще одним доказательством крайнего вреда и опасности их занятий для одной стороны и, следовательно, несомненной пользы для другой, т. е. для своих войск. Понятно, что на шпионов не следует возлагать чрезмерных надежд: они никогда не заменят кавалерию, но могут облегчить и дополнить все существующие приемы разведывания в военное время, а в мирное — они сами ничем не заменимы.